Сергей был вынужден довольствоваться малым — поцелуями рук. Когда самый лютый голод по прикосновениям и ласкам был утолен, он спросил:
— Что произошло, пока я валялся?
Принцесса усмехнулась.
— Де Тревейн убедился, что ты оскопил его старшего сына, пришел в ярость, рвался к отцу, но папе стало хуже, он никого не принимает. Эдуард от имени императора пожелал герцогу дальней дороги. Тот еще раз вспылил, заявил — считает себя униженным, примет только один вид компенсации, если я выйду замуж за его младшего сына.
— А Эдуард?
— Невинным голосом поинтересовался: у младшего отпрыска тоже завелись лишние тестикулы? Герцог со свитой удалились. Знаешь… если бы меня выдали замуж вторично, я бы пошла. Но только чтобы выесть их род изнутри. Покорной не буду никогда, даже с тобой, учти.
— Главное — чтоб была со мной. Я уж поберегу для тебя… — Сергей не сдержал улыбки. — Тестикулы.
— Пошляк! — воскликнула Флоранс и снова прильнула к его губам, чтобы Серж не принял упрек всерьез.
Следующий вопрос он смог задать только минут через пять, чувствуя такой жар, что еще чуть-чуть — и набросится на принцессу. Надо было переводить общение в спокойное русло.
— Что де Моайль?
— При дворе его зовут «Маркиз Кривулька». Здесь он, с ним компания, которую мы подозревали. Пьют, веселятся, поздравляют Эдуарда. Брат, кстати, к вечеру тоже занемог, перепраздновал.
В коридоре раздались шаги. Шаркающей походкой вошел Хорхе.
— Ваше Императорское Высочество! Привет, Сергей. Как раны?
— Мгновенно исцелились. Видите, какой у меня лекарь?
— Всем на зависть. Боюсь, тебе еще не раз за нее придется драться. Знаю-знаю, ты готов, задира. Меня вызывают к императору, ему опять нездоровится. Лекарства пока есть, но взятого с бота и с орбитальной станции надолго не хватит. А если повторится эпидемия как восемь лет назад… Сергей! Антуан к тебе не заходил?
— Нет.
— Странно. Комм не отвечает. Куда он делся? Пока я поддержу императора, найди в себе силы и посмотри в терминале, где коммуникатор, с кем с него связывались.
Сергей спустил ноги с кровати, и принцесса Флоранс, самая знатная леди Киенны, единственная дочь императора, бросилась на помощь — натянуть сапоги! Точь-в-точь, как некогда Леа. Но теперь он знал, что не нужно препятствовать. Если женщина проявляет заботу, это нужно ей самой.
Он отлучился в уборную, а потом повел Флоранс в узел связи, кратко посвятив в принцип глобальной сети Миссии.
— Видишь? Вот значок браслета Антуана. Обычно мы носим браслет, и с каждым из нас можно связаться.
— Тусклый какой-то.
— Верно подметила, твое императорское высочество. Значит, комм не активен. То есть выключен. Как, например, потушенная печка. Я не вижу, где он находится, и это плохо. Свой комм я отрубал только рядом с тобой, чтобы Хорхе не докучал в ответственный момент. Делаем что можно — отслеживаем его контакты. О черт!
— Что? У тебя было точно такое же лицо, когда ты сказал — из твоего комма украдена память, и умчался как на пожар.
— Да… Вот не отвеченные вызовы Хорхе. А вот — текстовое сообщение абоненту «Бот».
— Ты можешь его прочесть?
— Не могу. Гребаная конфиденциальность… Прости, вырвалось. Но очевидно и так. «Бот» — это малый космический корабль, на нем на Гею прибыли двое британцев. Отметки «Бот» и «Юрген» совмещены. Следовательно, англичане отобрали комм у барона Юргена, нашего человека, и у Антуана. Подозреваю, что крупный мужчина по имени Эндрю, настоящий бандит, находится на корабле. У них есть сообщник во дворце, воспользовавшийся коммом Антуана. Совсем не уверен, что Антуан и Юрген живы.
— Смотри — эта сдвоенная метка двигается!
— Двигается к Киенне и скоро будет здесь. А я допустил чудовищную глупость!
Он рассказал историю кристаллов с чипами управления оружием.
— Господи! — простонала Флоранс. — Я-то думала, что камни — лишь украшения. Знала бы, запрятала так, чтоб сама не нашла даже под пыткой.
— Глупость сделана мной, обратно не вернешь. Будем искать выход. Вместе.
— Я тоже сделала глупость, прости, — неожиданно призналась принцесса. — Я в гневе выбросила твой портрет из медальона!
Она ждала осуждения, хотя бы нахмуренных бровей, но Сергей лишь грустно улыбнулся.
— Если бы все ошибки исправлялись столь легко…
После нескольких его манипуляций из щели вылез лист, испещренный десятками изображений графа величиной с ноготь.
— Сотни хватит? Все не растеряешь. Или еще допечатаю.
Ожил комм на руке Сергея. Он включил экран. Флоранс, еще не освоившаяся с экраном терминала, с изумлением рассматривала изображение величиной в четыре игральных карты, загоревшееся над запястьем графа.
Там возникло лицо Хорхе.
— Принцесса с тобой? Кто еще слышит?
— Только Флоранс.
— У Бодуэна, Эдуарда и Джанет лучевая болезнь. В их комнатах фонит. Я распорядился всех троих вынести, обмыть, выбросить одежду, их покои опечатать. Вы мне нужны, чтобы найти источник радиации, пока она не расползлась по дворцу.
— Вынести?
— Императора. Эдуард и Джанет ходят сами пока, ночевали вместе, им плохо, Эдуарда тошнит, поднялась температура. Джанет потеряла сознание.
— Георгий Степанович, радиоактивные материалы на всей планете могли быть в единственном месте — там, где рухнул орбитальный модуль, в Проклятом лесу. Но во время последней нашей вылазки к нему там не фонило.
— Но туда еще летали англичане. Выясним потом. Бери длинные каминные щипцы. Я допрашиваю прислугу — какие необычные предметы заносили в комнаты.
Экран погас.
— Что такое лучевая болезнь? — спросила Флоранс.
— Очень страшное заражение, хуже любого яда. Сиди здесь и никуда не выходи, ты — следующая мишень. Мы проверим дворец. Рей! Ты мне нужен! — последние слова Сергей выкрикнул, выходя из комнаты связи. — Люк! Принцессу не выпускай. Даже если потребуется связать. Прости, дорогая.
— Обещаю сидеть смирно, если ты пообещаешь беречь себя.
— Буду осторожен. Возьми к себе Лайзу.
Первые признаки радиации браслет кома уловил еще у закрытой двери, где стояли часовые. Вряд ли они схватили опасную для здоровья дозу, но канцлер приказал им отойти дальше, сам вытолкнул вперед лакея в ливрее императорских цветов.
— Повтори!
— Позавчера ко мне зашла очень красивая миледи в черной шляпе. Говор у нее странный, по-нашему, но с акцентом. Представилась от императора Соланы, сказала — подарок императорам, ныне правящему и будущему, дала диковинные металлические ларцы, велела достать из них Библии и внести в спальни с благословением от заморского кузена.
— Дальше! — прикрикнул Хорхе.
— Не гневайтесь, ваше высокопревосходительство! Зашел, я, значит, открыл. Библию императору положил. Наследнику тоже, у изголовья кровати. Тяжелые.
— Идиот… — прошипел лорд-канцлер. — Впрочем, ты не знал. Где ларцы?
— Так на кухню отнес. Кухарки с вчерашнего пиршества остатки поклали, значит, домой понесли, ребятишкам малым своим.
— Конец ребятишкам, — при известии о дальнейшей судьбе радиоактивных контейнеров Хорхе сник, в глазах разлилось отчаяние, сменившееся злостью. — И п…дец будет твоей англичанке, Серж, когда я ее поймаю. Пауль!
— Да, ваше высокопревосходительство? — тревожно откликнулся лакей.
— Нужна бадья с водой и длинные каминные щипцы. Берешь Библию щипцами, только не руками, кидай в бадью. Нужно вынести за пределы дворца и закопать как можно глубже.
— Святое Писание?
— Оно отравлено!
— Я же брал его руками, и ничего.
Лакей показал кисти рук. Обе были покрасневшие, но он не придал этому значения. А ведь держал каждую Библию секунды… Что же сказать о Бодуэне и принце с подружкой, которые провели в радиации две ночи!