Что дало ему посещение доктора Джонса? Пожалуй, ничего… кроме зияющей бреши в скудных финансовых ресурсах… скудных потому, что…
Потому что почти на двенадцать часов каждый день он снова принимал свой облик военных времен — облик блобела, несмотря на свои отчаянные усилия и старания врачей из Госпиталя ветеранов войны. Он превращался в бесформенного блоба прямо в собственной квартире в блоке ВЕФ-395.
Финансовым источником его существования являлась только небольшая пенсия, выплачиваемая Военным министерством. Он не мог устроиться на работу. Даже если бы он нашел место, испытанное при этом нервное напряжение тотчас же — преобразовало бы его организм прямо перед глазами его нанимателя и будущих коллег.
Такое начало служебной деятельности не могло, конечно, способствовать установлению нормальных рабочих отношений.
Было около восьми вечера, когда он почувствовал, что скоро начнется преобразование. Это чувство было давним и хорошо ему знакомым, он ненавидел его. Торопясь, он отхлебнул последний глоток, поставил бутылку на стол… и ощутил, что соскальзывает куда-то вниз, расплываясь по полу в виде лужи из вязкой однородной субстанции.
В это мгновение зазвонил телефон.
— Я не могу ответить, — с усилием пробормотал он. Чувствительный аппарат подхватил его слова и передал абоненту. Тем временем Мюнстер превратился в совершенно прозрачную желатинообразную массу, слабо колыхавшуюся посередине ковра. Телефон зазвонил снова, и он потек к аппарату, ощутив мгновенную вспышку ярости. Неужели его не могли оставить в покое? Ему вполне хватало хлопот и без этого трезвонящего телефона.
Достигнув аппарата, он вытянул щупальце и ухватился за трубку. С огромным усилием он сформировал из своей пластичной субстанции речевой орган.
— Я занят, — глухо пробормотал он в микрофон, — позвоните позднее. Лучше всего завтра утром, — подумал он, вешая трубку, — когда я вернусь к своему человеческому обличью.
Теперь в квартире стало тихо.
Вздыхая про себя, Мюнстер перетек по ковру к окну и поднялся на стоявшую там довольно высокую колонку, с которой привык обозревать окрестности. На внешней поверхности его тела находились светочувствительные точки, и, хотя им было далеко до настоящих глаз, он мог различать пятно сан-франциского залива, Золотые ворота и темный клочок суши вдали — остров Алькатраз.
— Дьявол меня побери! — горько подумал он. — Я не могу жениться, я не могу вести нормальное человеческое существование. Я превращаюсь в эту мерзкую тварь и словно опять оказываюсь в прошлом, когда шла война…
В тот период, готовясь выполнить порученную ему миссию, он и представить себе не мог подобных последствий. Проклятые спецы! Они заверяли, что все это «только временно, с целью маскировки», или болтали еще что-то подобное, гладкое и обтекаемое. «Временно!» — подумал Мюнстер со злобой. С тех пор прошло уже одиннадцать лет. Возникшие перед ним психологические проблемы оказывали огромное давление на его сознание; следствием этого был утренний визит к доктору Джонсу.
Телефон зазвонил снова.
— О’кей, — сказал Мюнстер вслух и перетек обратно через комнату. — Ты рвешься поболтать со мной? — продолжал он, подбираясь к телефону все ближе и ближе; для такого путешествия форма блобела была не слишком удобна. — Я поговорю с тобой. Я даже поверну вниз гляделку, чтобы ты тоже мог посмотреть на меня. — Добравшись до аппарата, он нажал кнопку видеотрансляции и наклонил трубку монитора, распластав свое аморфное тело перед телевизионным глазом. — Теперь ты сможешь хорошенько меня разглядеть, — злобно бормотал он, снимая трубку.
Раздался голос доктора Джонса.
— Я прошу извинить меня, что беспокою вас, мистер Мюнстер, особенно, когда вы в таком… таком затруднительном положении, — кибернетический психоаналитик сделал паузу. — Но я посвятил некоторое время изучению вашей проблемы. И я нашел, как минимум, частичное решение.
— Что? — вскричал изумленный Мюнстер. — Вы имеете в виду, что эта проклятая медицина уже способна…
— Нет, нет, — сказал доктор Джонс торопливо. — Физиологические аспекты лежат вне сферы моих интересов, вы должны это хорошо запомнить, мистер Мюнстер. Когда вы консультировались у меня по поводу ваших проблем, речь шла о психологическом приспособлении, которое…
— Рано утром я сразу же отправлюсь к вам и мы поговорим, — прервал доктора Мюнстер. Внезапно он понял, что не сможет этого сделать: в обличье блобела ему потребовалось бы несколько дней, чтобы добраться через весь город в приемную доктора Джонса. — Джонс, — сказал он с отчаянием, — вы видите, в каком я положении. Я должен сидеть тут как приклеенный каждую ночь, с восьми вечера и до восьми утра. Я не могу посетить вас, пока…