Как я уже указывала, одним из следствий сексуального травматизма – случилась ли травма в детстве или в начале взрослой жизни – может быть разрушение взаимоотношений с телом. Тело как бы становится чужим, и оно, более или менее сознательно, блокируется отношениями с агрессором из прошлого. А потому взаимоотношение с телом другого человека становится затруднительным.
Эглантин страдала вагинальной фригидностью и пришла на консультацию, потому что муж дал ей ясно понять, что не станет больше терпеть убогости их сексуальной жизни. Пятидесятилетняя женщина, имевшая нескольких детей, Эглантин даже не знала, на что похожа шейка матки. Она никогда не исследовала пальчиком своего влагалища и совершила этот мучительный для нее жест только с моего разрешения.
Однажды она говорила мне о теле мужа, которое осталось для нее совершенно чуждым.
«Я не могу вспомнить, как называется кожица, которая прикрывает его пенис», – сказала она мне, словно собиралась услышать ответ. Если она забыла такую важную вещь, она не дождется от меня подсказки!
Она думала несколько минут. Ощущалось, что она не в своей тарелке. Потом неуверенно спросила:
– Венчик?
– Красиво! Быть может, излишне по-женски?
Она опять задумалась, потом нервным голосом:
– Прурит!
Я рассмеялась! Она подхватила мой смех. И вспомнила, что «прурит» означает «зуд».
Она по-прежнему не может вспомнить названия «кожицы».
– Вы же видите, что приходит мне в голову? – Голос у нее уже истеричный.
Есть от чего! Она, по крайней мере, научилась лет двадцать назад у психоаналитика, к которому ходила до консультации со мной, говорить то, что ей приходит в голову!
– Да, так предпочтительнее!
И она извлекает из своего подсознания, которое не умеет исследовать, потрясающие слова:
– Крайняя плоть!Нас обеих сражает хохот! Потому что есть от чего плакать! Уже двадцать пять лет вместе, а пенис мужа так и не обрел ясного существования для нее.
Воспользовавшись весельем момента, я предприняла попытку добить ее с помощью совершенно сумасшедших интервенций, которые с легкостью поставляет мне подсознание.
Я начинаю рассказывать Эглантин подлинную любовную историю. Важная функция терапевта – рассказывать истории, которые, конечно, несут в себе некий скрытый смысл, потому что мои пациенты, как правило, были лишены этого. Более того, рассказ в определенном ритме и без прерываний вызывает состояние легкого гипноза, благодаря которому смущающие терапевтические намеки воспринимаются с большей легкостью.
На этот раз я завела речь о подруге-художнице, которая недавно встретила мужчину и влюбилась в него так, что могла заниматься с ним любовью долгие часы. В связи с этим она нарисовала серию картин, на которых графически изобразила себя обнаженной. А над собой розовым и черным написала могущественную формулу: «Я люблю твой член».
Эглантин побледнела.
«Вы же не хотите, чтобы я сделала такое же?» – Она едва не задохнулась от возмущения. Я не стала гасить эффект сюрприза и не ответила. Я предоставила слово поэту [14] , и он сказал о желании и любви.Родо сказал: Хочу твои волосы, чтобы рассеять их в водах морей.
Твои волосы – корма моего судна.
Хочу твои губы, чтобы бросить их ветру.
Хочу, чтобы твои руки обняли меня:
Это две лианы.
Хочу, чтобы твои белые груди в небе
Сияли, как две луны, полные росы.
Хочу твой живот, опирающийся на Бога.
Хочу твой цветок любви – он твой морской корень.
Хочу твои ноги, словно новые облака,
И твои два бедра, как гитары.
Хочу десять пальчиков твоих стоп,
Чтобы ежедневно целовать их.
2 О женском удовольствии
Она впервые пришла ко мне на консультацию и добрых полчаса рассказывает о своем болезненном детстве, об ужасной истории дяди или кузена, который во время семейных сборищ заталкивал ее в темный угол, о своем отвращении после того, как он совершил с ней «это»… Она говорит больше всего о тоскливом страхе, охватывающем ее, когда муж выражает желание… Вначале занятия любовью ей нравились, но вскоре ее охватил страх… страх проникновения, страх, что она ничего не почувствует, быть может, страх боли. Ей никогда не приходилось испытывать наслаждения. «Иногда это приятно, но не более того…» А ей хотелось бы испытать оргазм! «Поймите, мне хочется, чтобы у меня состоялся хотя бы ОДИН ОРГАЗМ!»