Сколько времени уже длится это интервью-монолог? Во всяком случае, давно пора уже было бы спросить, не утомила ли писателя наша беседа.
- Что вы! - вскричал он с лукавой улыбкой. - Просто не припомню, когда я чувствовал себя так превосходно!
Было ли это данью гостеприимству или нежеланием прерывать воспоминания?
Перезаряжая кассету и воспользовавшись паузой, передаю Маршаллу привет от общества дружбы "СССР-Австралия".
- Да, дружба между нашими странами существовала издревле: еще раньше, чем зафиксировано письменной историей, австралийские аборигены принимали гостей из Сибири - птиц, прилетавших сюда на зимовье.
Едва прередохнув, Маршалл продолжал рассказ:
- Итак, к тому времени я вступил в Лигу писателей - то была левая организация, практически она состояла из одних коммунистов. И они стали моими друзьями и помощниками. Впоследствии меня выбрали ее председателем. Вот тогда-то я и научился выступать - прежде я всегда ужасно смущался.
В этой Лиге я встречал людей, которые со временем достигли больших высот. Интересных людей, поскольку ее основателями были интеллигенты, любившие использовать возможность проявлять свою эрудицию, рассуждая о поэтах, например, Блейке, Донне, Китсе или о любой фигуре, входившей тогда в моду, и это вело к тому, что я замыкался в себе, чтобы не выдавать свою неосведомленность. Эти люди упивались только своим авторитетом в группе.
Обычно ее председатель по дороге в Лигу заглядывал в книжную лавку и спрашивал продавца (его звали Генри Лоусон, как и известного нашего писателя, и позднее он стал членом парламента): "Ну, что новенького?" И продавец рассказывал ему о последних новостях. Таким образом, он всегда был в курсе всех дел. Я просто восхищался им. Однажды я встал рано утром и, проходя мимо книжной лавки, тоже засунул туда голову ц спросил у Генри Лоусона: "Ну, что новенького?" Тот вскричал: "Как это что новенького? Господи, да ты случайно не Алан Маршалл?" - "Да, он самый". И он сказал: "Ты что, не слышал последние новости? " Я сказал: "Не слышал". "Так вот, в Англии напечатали статью об Алане Маршалле". Оказывается, английский журнал "Лефт ревью" перепечатал ряд моих статей из коммунистического журнала "Уоркерс войс", и один из издателей откликнулся на эту публикацию и назвал их мастерскими.
Ну что ж, сказал я, это чудесно. И я сказал: "Послушай, а не мог бы ты мне удружить? Когда наш председатель просунет в дверь голову - и спросит: "Ну, что новенького?" - скажи ему про это дело". Так он и поступил.
И в тот вечер, когда все просили председателя что-нибудь рассказать, он встал и произнес целую речь. В частности, он сказал: "Я очень рад вас видеть, тут со" бралось так много народу, и у нас будет большая дискуссия о Блейке (или о Донне, или о Китсе - неважно. Нет, - сказал он, - на этой неделе никаких особых новостей нет, все по-старому". И тогда я сказал: "Послушайте, мистер председатель, вы меня извините, но мне хотелось бы сообщить вам новость: в Англии вышла обо мне статья - это большое дело".
Бог ты мой! Его чуть не хватил удар. Куда только девался весь его гонор? Он просто не знал, как ему и реагировать.
Словом, так я начал печататься в Англии и нет-нет да и стал получать заказы на статьи.
И так оно шло до моей поездки в Советский Союз. где, к своему превеликому удивлению, я узнал, что считаюсь крупным писателем. По крайней мере, так оно выглядело.
Когда я обнаружил, что мои произведения переводят и печатают в Советском Союзе, я был просто в восторге, тем более что возвращался домой, в Австралию, с экземпляром "Я умею прыгать через лужи" на русском языке. И несмотря на то, что у Советского Союза было тогда много недоброжелателей в Австралии, сам факт, что я популярен у советских читателей, странным, образом положительно сказался на моей репутации, так как австралийцы не могут не считаться с тем, что Советский Союз дал человечеству Толстого (или по крайней! мере его дала Россия), Горького и других литературных богов, которых чтят во всем мире, - моих богов, что эти русские знают толк в хорошей литературе.
Из Советского Союза мои книги стали переходить одну границу за другой их начали переводить в Венгрии, потом в Румынии, потом в Болгарии...
- Сколько раз вы приезжали в Советский Союз?
Этот вопрос повел нашу беседу по другому руслу, но явно не менее приятному для моего собеседника.
- Четыре. Один раз ненадолго, проездом в Берлин - на писательскую конференцию.
Однажды у меня состоялся разговор, который, может быть, Покажется вам интересным. Мы летели в Восточную Сибирь. Один из пассажиров все время разговаривал с соседом и смеялся. Я повернулся к ним и спросил, откуда они родом, и они ответили: из Дагестана. Я сказал: "Послушай, а мне бы хотелось побывать в ваших краях". "Ну, что ж, приезжайте - будем рады", - услышал я в ответ. "Обязательно приеду, - усмехнулся я. - Интересно побывать в местах, где живут лучшие танцоры Советского Союза". И тут громкий женский голос ответил мне: "Послушай, друг, лучше, грузинских танцоров нет". Тотчас же запротестовали узбеки: "Вот смех, да и только, не слушай ты эту болтовню, лучше наших танцоров нет во всем Советском Союзе. У нас самые красивые женщины и самые прекрасные танцоры - ни в - одной республике таких нет". Неожиданно раздался другой женский возмущенный голос: "Ничего подобного, все лучшие танцоры у нас в Киеве". - "Ерунда, - оборвал ее мужчина, молчавший все это время, - вы уж извините, но лучше вам приехать в Центральную Россию, неподалеку от Ленинграда, - какое точно место он назвал, не припомню, - наши плясуньи - вот это красотки! Наши пляски на празднике урожая - ни в сказке сказать, ни пером описать. Я с удовольствием отвез бы вас туда. Непременно приезжайте к нам, если хотите увидеть лучших танцоров - лучших, что бы вам там ни говорили". И тут они затеяли между собой горячий спор. Они спорили и спорили, а тем временем мы пролетели чуть ли не через весь Советский Союз...