В конце 60-х годов в Москве было начато изучение карстовых процессов. Поводом к организации наблюдений послужило то обстоятельство, что в 1958 - 1969 гг. на Ходынском поле появились карстово-суффозионные воронки. Все известные участки с активным проявлением карстово-суффозионных процессов (с провалами и оседаниями земли) расположены на поверхности третьей надпойменной (Ходынской) террасы в зоне развития погребенных палеодолин р. Москвы. Возникновение воронок продолжалось до стабилизации снижавшихся уровней грунтовых вод верхне- и среднекаменноугольных водоносных горизонтов. Повторное исследование, проведенное в 1975 г., показало, что вблизи уже существующих и вновь возникших воронок, в зоне с поперечником около 60 м, земля оседает на 3 - 6 мм/год. В многоводные годы величины оседаний в 2 - 4 раза больше. Именно в такие годы возникло большинство известных воронок. В ходе исследований пришлось столкнуться с трудностями, заключающимися прежде всего в том, что карст в Москве развивается в каменно-угольных отложениях, перекрытых довольно мощным чехлом отложений четвертичных. Провальные формы рельефа далеко не всегда однозначно связаны с карстом. Ведь воздействие города на геологическую среду весьма многообразно. С 1975 г. в Москве ведутся режимные наблюдения за проявлениями карста.
Сообщений об ущербах, наносимых землетрясениями городам, расположенным в сейсмоактивных зонах, немало. Землетрясения в Москве - это события другого уровня. Однако и они могут принести ущерб городскому хозяйству. Впервые русские летописи отметили землетрясение в Москве 1 октября 1445 г. Землетрясение 26 октября 1802 г., которое произошло в Карпатах и охватило огромный район, достигнув Москвы и Петербурга, было описано Н. К. Карамзиным в «Вестнике Европы». После этого более века Москва не ощущала никаких подземных толчков и волн, и только землетрясение в Румынии 10 ноября 1940 г. и 4 марта 1977 г. отозвались в столице толчками силой 3 - 4 балла, которые особенно ощутили жители высотных домов. С ростом города вверх приходится учитывать даже такие незначительные толчки. Отметим, что, по данным Г. Малиновской, современные московские здания построены с расчетом на землетрясения силой до 6 баллов [13].
[13 Малиновская Г. Интерпретаторы землетрясений//Гор. хоз-во Москвы. 1986. № 7. С. 36-37; Никонов А. А. Землетрясения… Прошлое, современность, прогноз. М.: Знание, 1984.]
Дополнительным фактором, влияющим на геоморфологические процессы, является техногенное воздействие (динамическое и электрическое в том числе). Физическое воздействие сообщает геологической среде дополнительное количество энергии. Электрическое воздействие реализуется через электрическое поле блуждающих токов. Впервые о действии электрического поля было сказано в связи с осмотром водопроводных труб в отчете А. А. Мамонова в 1914 г., где отмечалось, что коррозия чугунных труб на Покровском валу произошла в результате электролиза «от блуждающих токов электрического трамвая».
Динамическое воздействие реализуется через поле механических колебаний грунта (вибрации). Техногенные вибрационные колебания, многократные динамические нагрузки ухудшают состояние геологической среды городов, способствуют преждевременному износу зданий, а также влияют на самочувствие и условия жизни людей.
Транспортная вибрация, в частности, может быть причиной многих неблагоприятных явлений - деформаций зданий, разрушений откосов железнодорожных насыпей и эстакад и т. д. Вот какое красноречивое описание московских улиц мы находим в романе Константина Федина «Города и годы»: «С утра по мостовым запутанных улиц, через выбоины и ямы переваливались слонами грузовые автомобили, и от их поступи дрожали каменные дома и лопались оконные стекла. По кругу Лубянской площади, от Мясницких ворот и с Покровки, по спуску Театрального проезда и в Третьяковском проломе слоны налетали друг на друга, встряхивая клади на своих спинах, и - смотреть на них было так - точно переезжала в Москву неизвестная какая-то, погоревшая планета».
Первое упоминание о вибрационном воздействии на городское хозяйство (во всяком случае, одно из первых) относится к 1926 г.: в журнале «Коммунальное хозяйство». П. Листратов пишет: «Дрожание почвы в городах - это землетрясение в миниатюре». В 1928 г. в том же журнале появилась статья инженера А. Полякова, где уже были приведены результаты первых измерений: «Каждому приходилось наблюдать сотрясения в домах, происходящие при прохождении тяжелых грузовиков. Этими сотрясениями нередко вызываются заметные трещинки в потолках или в стенах и обсыпание кусочков штукатурки. Такие разрушительные явления наблюдаются не только в старых обветшалых зданиях, но и в новых домах. До сих пор к жилым домам, в частности, к облегченным конструкциям их - со стенами из пустотелых камней, шлакового бетона и пр. - предъявлялись требования прочности при статическом действии полезной нагрузки и собственного веса; производились проверки также на давление ветра и снега. Теперь же представляется необходимым учитывать еще наличие совершенно новых сил, действующих на здание, - возникающих извне, динамических воздействий уличного движения».