Но всего лишь на мгновение. Мысли, которые не давали покоя, тут же вернулись.
Почему родная дочь не желает встречаться с ним? Что такого он ей сделал в эти годы, ведь он всегда считал, что любит ее, а она его? Ужасно, что Шарлотте сказали эту дикую чушь, будто Шмидт слыл антисемитом. И совсем невыносимо, что она этому поверила. Но кто мог запустить такую утку? Нет, это Джон Райкер нашептал своей невесте. Если так, то он хуже, чем просто предатель, он — законченный мерзавец, которому нельзя подавать руки.
А ведь ложь очевидна. Шмидт не мог припомнить ни единого за все годы работы у «Вуда и Кинга» случая, на котором можно построить подобное обвинение. Ни в отношениях с подчиненными, ни в общении с другими евреями, будь то партнеры или простые сотрудники, ни в выборе юристов, которых они нанимали. Наоборот, используя свой престиж гарвардца, некогда работавшего в «Гарвардском правовом вестнике», Шмидт заманил в фирму немало евреев из тех, что писали для «Вестника». Среди них были классические семиты, будто сошедшие с нацистских карикатур; таким был, например, самый лучший из сотрудников Шмидта за все годы работы, ушедший потом из «Вуда и Кинга» профессором в Гарвард. Этот и на работу ходил в кипе! Так чем же виноват Шмидт? Не мог же он что-то ляпнуть. Он никогда не рассказывал анекдотов про евреев — вообще-то никаких не рассказывал, потому что пару раз пробовал, но никто не смеялся.
Отношения с клиентами? Тоже вздор. Бедняжка Шарлотта могла бы и знать, но, видимо, не знает; наверное, никто не видит в исторической перспективе. В те времена, когда у Шмидта завязывались отношения со страховыми компаниями и другими крупными американскими финансовыми учреждениями, что вели дела с «Вудом и Кингом», в руководстве этих компаний, может, нашлось бы в общей сложности пять евреев, которые участвовали в принятии решений об инвестициях и в выборе юридической фирмы, но, конечно, не было никаких персонажей в кипах, как не было ни чернокожих, ни пуэрториканцев, ни женщин, ни, насколько то было ведомо Шмидту, гомосексуалистов. Всем управляли белые мужчины-протестанты, как правило, того же происхождения, что и Шмидт. Это не добавляло им привлекательности. Многие были тупые и скучные мужланы, но клиентов нужно принимать такими, какие они есть, и говорить спасибо.
А друзья! У них же были друзья-евреи. Конечно, большинство из них знакомые Мэри, но Шмидт относился к ним как к своим друзьям, и, когда Мэри умерла, это они его забыли, а не наоборот. То же самое можно сказать и про геев, которые так часто бывали у них к обеду или к ужину. Мэри знала многих: среди писателей и в издательствах гомосексуалистов немало. Но папа, разве ты хочешь сказать, что черные или пуэрториканцы не пишут? Дорогая Шарлотта, они, конечно, пишут. Но в издательствах их не так-то легко найти — примерно как иголку в стогу сена. Твоей матери не посчастливилось издавать ни Ричарда Райта, ни Джеймса Болдуина, ни Тони Моррисон, а и посчастливилось бы, так им не обязательно захотелось бы дружить с мистером и миссис Альберт Шмидт. На работе у Шмидта тоже были друзья-евреи. Но если верят мистеру Райкеру, или кто бы там ни рассказывал про Шмидта эти небылицы, выходит, он в них ошибся. И значит, ты все правильно поняла, детка: никто из них не считается, не было у меня друзей-евреев, кроме того самого неупоминаемого Гила Блэкмена!
Справедливо возмущенный Шмидт все же продолжил допрос собственной совести. Нравятся ли мне евреи, негры, пуэрториканцы или гомосексуалисты? En bloc[41] — нет. Обрадовало ли меня, что Шарлотта выходит за этого умного, честного и преуспевающего еврейского парня? Нет. Потому что он еврей? Не только поэтому. Но если бы этот болван и его предки до седьмого колена звались как-нибудь вроде «Джонатан Уайт», я быстрее смирился бы с ним? Вполне вероятно. И посещение родителей доктора Уайта, врачей, в их манхэттенской квартире на День благодарения не стала бы таким уж волнующим приключением? Вот именно. Спасибо, мистер Шмидт. Еще один вопросик. Предпочел бы ты, чтобы Кэрри не была пуэрториканкой, не была бедной и необразованной официанткой? Но я люблю ее кожу и ее мелкие кудряшки. Боюсь, это не ответ на вопрос. В ее случае пусть все остальное идет к черту!