Ага! Шмидту и невдомек было, что он нанимает себе домашнего санитара. Довольно неожиданная замена Коринн в той комнате. С другой стороны, что Брайан ни собирался бы делать с Кэрри, он спокойно может делать это не только ночью, но и днем — пожалуй, днем это будет даже проще, поскольку ночью, как надеялся Шмидт, Кэрри будет занята другим в постели Шмидта.
Оставайся в комнате при кухне, пока я не поправлюсь, если я вообще поправлюсь! А там посмотрим. Я не могу заглядывать так далеко в будущее.
Шмидт уже начал уставать и подумывал, не позвонить ли дежурной сестре.
Знаете, Альберт, у нас с Кэрри больше ничего нет. Вы победили.
Шмидт несмело улыбнулся. Какая-то ловушка?
Я ведь сразу все понял, еще до того, как она переехала к вам. И это правильно. Мы-то с ней были просто ради секса. Я для нее ничего не значу. А на вас она крепко запала!
Может, так оно и было, может, так и будет, ответил Шмидт. Посмотрим. Поговорим об этом, когда Кэрри будет здесь.
Днем раньше этого разговора, перед тем как легкое Шмидта спалось, панически перепугав милую практикантку, которой никак не удавалось — был воскресный вечер — разыскать хирурга, Шмидта навестили Шарлотта с Джоном. Когда Шмидт спросил, из Нью-Йорка ли они приехали к нему, те ответили, что ночевали в доме. Пересчитывали серебряные ложки, подумал Шмидт. Как только он вышел из реанимации, они звонили, сначала говорила Шарлотта, потом Джон. Джон немедленно продемонстрировал, что работа в первоклассной нью-йоркской правовой фирме сделала его человеком, полезным в любых обстоятельствах.
Бродяга, которого ты сшиб, к приезду полиции и «скорой» уже умер. К счастью, вскрытие показало, что он здорово накачался. К тому же след протектора показывает, что ты ехал по своей полосе и с нормальной скоростью. Я поговорил с Винсом (один из старших партнеров «Вуда и Кинга», работавших по судам, в прошлом был прокурором), он не думает, что тебя в чем-нибудь могут обвинить. Но чтобы подстраховаться, мы наняли парня по имени Шонесси из Риверхеда. У него есть свои рычаги в суде.
Интересно, что же было в моей крови, думал в эту минуту Шмидт, могло ли так случиться, что мне не сделали анализ?
Рената звонила врачу, он сказал, что все будет отлично. Ушибов и разрывов нет. Мы приедем навестить тебя в воскресенье.
И приехали, точно вовремя. Ни цветов, ни чего другого, отметил Шмидт, чего баловать-то? А может, в своей семье такие сентиментальные жесты и не положены. С удовольствием он отметил, что кожа Шарлотты так и светится. Как же она хороша! Шмидт тут же сказал ей это и добавил, что с годами она все больше походит на свою двоюродную бабку, англо-ирландскую красавицу Марту. Не иначе, слово «англо-ирландский»[64] с его религиозным значением (если Шарлотта знала его!) оказалось некстати. Дочь сразу перешла к делу.
Пап, «сааб» убит полностью. Если у тебя не заберут права, придется тебе, наверное, ездить на маминой машине. А вот «фольксваген», он еще мой? Если так, то мы оставим машину из «Эйвиса»[65] здесь и вернемся в Нью-Йорк на «фольке».
Я его тебе подарил. На мое имя он записан только из-за страховки. Ты же знаешь.
Отлично, значит, договорились. Папа, а что в нашем доме делает эта мексиканская девчонка? И что она делает в вашей с мамой спальне?
Твою мать! Как же он забыл? Но рано или поздно это должно было открыться.
Ты имеешь в виду Кэрри? Она там спит.
С тобой!
Да. Когда я там.
Пап, и долго это у вас? Она ведь, наверное, младше меня.
Она младше. Забыл, как тут говорится? Роман зимы и весны, кажется. Или весны с зимой?
Знаешь, мы не думаем, что это смешно. Эта девушка будто из гангстерского фильма.
Возможно. Я думаю, на такие роли отыскивают самых красивых девочек.
Тут в разговор вступил зять-адвокат.
Она обдерет тебя как липку, Шмидти. Ты имеешь полное право жить, как хочешь, и поступать по своему усмотрению, но ты должен быть защищен. Я поговорю с Диком Мёрфи. Пусть предложит какой-нибудь способ не дать ей завладеть твоими деньгами.
Думаю, я и сам способен поговорить с Диком, если возникнет необходимость. Кстати, Кэрри много работает — она официантка — и откладывает деньги. И не проявляет никакого интереса к моим.
Кто-нибудь поможет ей ими заинтересоваться, дай только срок! внесла свою лепту и Шарлотта. Как бы там ни было, я не хочу ее видеть на своей свадьбе. Надеюсь, ты не собирался ее привести?
Боже правый, Шарлотта! А ты, оказывается, старомодна. Значит, ты планируешь половинную дискриминацию: иудеи приветствуются, а цветным хода нет? Очень мило! Джон, ты проверял, как это соотносится с принятой в нашей фирме политикой равных возможностей?