Для укрепления веры православной не умолчу и о том, что произошло на Востоке[24]. Сын одного иудея-стеклодува, обучаясь грамоте вместе с христианскими детьми, в один день во время праздничной службы, совершаемой в базилике блаженной Марии, подошел к причащению Честного Тела и Крови Господа вместе с другими детьми. Приняв Святые Дары, он, радуясь, возвратился домой. Застав его за работой, он, среди объятий и поцелуев с радостью передал отцу То, Что принял. И тот, ненавидящий Христа Господа по своим установлениям, сказал: «Если, презрев отеческое благочестие, ты общался с теми детьми, то я жестоко убью тебя, безжалостно покарав за преступление против Моисеева закона». И схватив отрока, он бросил его в устье пылающей печи и остановился, лишь подбросив дров, от которых она еще сильнее разгорелась. Но не бездействовало то Милосердие, которое некогда троих иудейских юношей, ввергнутых в печь халдеями, охладило росистым туманом. Так и ныне посреди огня, посреди груд пылающих углей он пребывал совершенно невредимым. Мать его узнала, что отец решил сжечь их сына, и поспешила спасти его. Но когда увидела, что в устье печи ужасно разгорелся огонь и везде бушевало пламя, залилась слезами, повалилась на землю, сорвав головной убор и рвя на себе волосы, рыдала о своем несчастии, так что весь город наполнился воплями. Услышав это, занятые работой христиане все сбежались посмотреть, что случилось и, угасив пламень в устье печи, обнаружили мальчика лежащим как будто на мягкой подушке. Вытащив его, все дивились тому, что он невредим, и место то снова наполнилось восклицаниями — каждый прославлял Бога. Все решили бросить виновника такого злодеяния в тот же огонь. Когда же ввергли его — тотчас всего его охватил огонь, так что после едва могли отыскать несколько костей. Христиане стали спрашивать того отрока, как посреди огня он оставался невредимым. Он сказал: «Женщина, которую я в той базилике, где взял Хлеб у алтаря, видел сидящей на кафедре и держащей на руках Младенца, укрыла меня своим плащом, чтобы не поглотил меня огонь». Из этого очевидно, что ему явилась Пресвятая Мария.
Отрок тот, узнав о христианстве, крестился во Имя Отца, Сына и Святого Духа и, омывшись в освященных водах, вместе со своей матерью был заново рожден. Многие иудеи в том городе крестились по их примеру[25].
Есть в Иерусалиме очень большой монастырь (во имя Богородицы), имеющий очень неспокойную братию, потому как в то место очень часто приходят люди по обету. Так вот, монастырь этот учрежден приказом императора в месте, где невозможно достать никакого пропитания. Конечно, эти люди с большим трудом и недовольством переносят недостаток в пище, который иногда случается там. Шумная монашеская братия, оставшись день-два без пропитания, начинает с ропотом требовать её у настоятеля, говоря так: «Дай поесть или позволь нам разойтись по таким местам, где можно хоть как-то жить, а не то перестанем подчиняться тебе, чтобы не погибнуть нам от голода». Когда они так возмущаются, отвечает настоятель: «Помолимся, возлюбленные братья, и Господь пошлет нам пропитание. Никогда этот монастырь не оставляла без хлеба Та, Которая из чрева своего извела гибнущему миру Плод Жизни». И на рассвете после целой ночи, проведенной в бдении и псалмопении, так наполняются пшеницей все житницы того монастыря, что трудно бывает даже их запереть. Получив пропитание, братия воссылают благодарение Богу.
Спустя много лет снова не хватило еды, и снова возопила братия к настоятелю, который ответил: «Помолимся и будем просить Бога — может быть, Он пошлет нам пищу».
И вот, когда после ночи, проведенной в молитве, псалмах и священных песнопениях, каждый из них на рассвете забылся сном, пришел Ангел Господень и положил на жертвенник огромное количество золота. Аббат с прочими монахами, встав утром для совершения положенного богослужения, видят множество золота в алтаре. Аббат спрашивает храмового сторожа: «Кто из ктиторов входил сюда и принес все это?» Сторож ответил: «После того как вы ушли, никто не заходил, да и двери я запер сам, и ключи были у меня, пока меня не разбудили по повелению». Тогда аббат с братией пришли в великое изумление и уразумели в этом небесный дар. Благодаря Господа, они, подумав, пополнили свой недостаток и много пищи раздали народу. Ничего нет удивительного в том, что блаженная Дева без труда подает пропитание служащим ей, ведь, зачав без мужа, Она пребыла девой и по Рождестве.
Глава 10. О том, что стало с пожаром от реликвий святой Марии
Я уже говорил о святынях Богородицы и святых апостолов, которые, кажется, святым Мартином до меня были помещены в золотой крест в нашем городе. Так вот, едучи как-то раз по дороге, я увидал, что недалеко от нее полыхает хижина одного бедняка. От загоревшейся листвы она вся была в огне. Несчастный вместе с женой и детьми пытался как-то заливать ее водой, но пламя не уменьшалось. Тогда я, движимый состраданием, воздвиг крест против огня — и тотчас при появлении святыни весь огнь угас, будто и не было пожара.
24
Вероятно, источником свт. Григория был сходный рассказ в труде
25
Отношение к иудеям в Галлии как со стороны власти, так и Церкви во времена свт. Григория было по большей части сдержанным, хотя и не благожелательным. Конкретно в GM видим два случая убийства христианами преступников иудеев — в этой и 21 главе. В HF VI.5. описывает прямой случай недоброжелательного отношения короля к иудеям как к племени злому, хитрому и вероломному, причем суждение короля явно одобряется автором. Епископ арвернский Авит, друг свт. Григория, о котором последний отзывается как о человеке святой жизни, ограждает преступного иудея от побития камнями, но, не могши удержать народ от разрушения синагоги, предлагает иудеям выбор — либо крещение, либо изгнание. (HF, V, 11). Подробнее о положении иудеев см. Wallace-Hadrill (1983). 390–403.