На плащ-палатках, на камышовых матах бережно пронесли бойцы и санитары тяжело раненных товарищей, а потом уже пошли вперемежку легко раненные и здоровые, уцелевшие солдаты, и шли до тех пор, пока не сказал ординарец командиру: «Все! Девяносто…»
Тогда из-за белых, опаленных огнем пожара домов вышел еще один солдат. Гимнастерка на нем висела клочьями, зеленые когда-то штаны стали черными от грязи и копоти. В руках он держал трофейный немецкий автомат, и видно было, что он заплатил настоящую цену за это редкое по тем временам оружие. Широко и грузно ставя ноги, он спускался с горы, не замечая, что добрая сотня глаз следит за каждым его движением.
— Девяносто первый, — сказал капитан Прудников и шагнул навстречу, забывая про боль.
— Писатель! — сказал командир полка. — Есть о чем и мне написать дочке.
— Оце людына! — сказал Охрименко.
А Гайдар как ни в чем не бывало, даже как будто чего-то стесняясь, подходил все ближе и ближе.
Вот он крепко пожал руку Прудникову и товарищам, командиру полка и связному Охрименко.
Так же как все, он снял фуражку и в безмолвии остановился у свежей могилы.
А потом сел на сломанную бричку, оглядел гору, дорогу, небо и, вдруг улыбнувшись, сказал:
— Ласточки летают высоко. Завтра будет хороший и ясный день.
★
Рассказ о смелом всаднике
Аркадий Гайдар написал «Военную тайну» и, как всегда, закончив новую книгу, уехал из Москвы. В ноябре 1934 года в Ростове-на-Дону он читал повесть библиотекарям и ребятам. Книга получилась большая, сразу в один вечер прочитать ее было невозможно.
Гайдар читал по рукописи — книга еще не вышла в свет, — читал отрывками: в школах, в библиотеках, во Дворце культуры Ростовского завода сельскохозяйственных машин, в библиотеке имени Величкиной. И одни ребята слышали только начало повести, другие — середину, а третьи — конец.
Во Дворце пионеров перед отъездом из Ростова Гайдар нечаянно попал на диспут. Спорили мальчишки и девчонки. И так как повесть они всю целиком не читали, то и спорили зря и без толку.
— Кто главный? — закричали они, увидев Гайдара. — Вожатая Натка? Владик Дашевский? Инженер Сергей? Маленький Алька? Или, может быть, октябренок Карасиков?
— Летчики летят по синему небу! Пароходы плывут по зеленому морю! — ответил Гайдар. — У каждого человека своя дорога. А кто из героев главный, я и сам не знаю.
Маленькие читатели библиотеки, те самые, которые слушали конец повести, закричали все вместе и сразу:
— Алька! Главный — Алька!
— Нет! — закричали пионеры завода «Сельмаш», слушавшие начало. — Главная — Натка! Шегалова Натка!
Так они спорили минуты две или три, пока звеньевой Витя Зарайский не вскочил на стул, чтобы быть выше и заметнее, не поднял руку и не попросил слова.
— Натка очень хорошая, и Владик хороший, — сказал он. — Но ведь книга кончилась, и все они остались живы и здоровы. А вот Алька один за всех умер.
Девочки заморгали глазами, и самые горластые мальчишки с «Сельмаша» замолчали. И одна из девочек, маленькая Валя Колесниченко, та самая, что кричала громче всех о том, что нет на свете человека главней Натки Шегаловой, вышла вперед.
— Я не знала, что Алька умер… — сказала она тихо, поправляя на груди пионерский галстук. — Как же так, Аркадий Петрович? Почему он умер?
— Его убили враги! — крикнул Витя Зарайский.
— А я не знала, — сказала Валя. — Я об этом не слышала. Мы спорим не о том. Так нельзя.
Спорили они действительно не о том.
Да, все хорошие люди в книге оставались живы и здоровы. Только самый лучший, самый смелый, маленький, шестилетний мальчишка Алька, «всадник первого октябрятского отряда имени мировой революции», навсегда закрыл глаза на последних страницах повести.
Веселая поначалу книга стала суровой и печальной.
— Так нельзя! — повторила Валя.
И Гайдар понял, что так уезжать действительно невозможно. Нелегко дождаться ребятам, когда книга выйдет из печати. Он положил рукопись на стол.
— Книга остается пока у вас, — сказал он. — Прочтите ее друг другу. Потом поговорим: можно или нельзя. А главные герои в книжке, по-моему, Красная Армия и Советская власть.
В начале 1935 года уехал работать из Москвы в Арзамас, в город, где он когда-то рос и учился. Туда ему переслали письма ростовских пионеров. Митя Белых, Витя Зарайский, Валя Колесниченко и двадцать два их товарища писали Гайдару. Они прочли его рукопись друг другу вслух, всю до конца.
5 марта 1935 года Аркадий Гайдар написал им ответ: