Смех, визг, шутки. Наскучавшиеся по жениховским весточкам девчата его в щечки, молодые солдатки в губки - зависть парней берет! А он видит, что дуются иные, как индюки, и для них занятие дает: хочешь получить письмо танцуй, парень! Вот так и прошел по деревням новый почтарь. Ел-пил в богатых домах, спал-посыпал на кулацких перинах. Пешком не ходил, каждая попутная подвода его сама подхватывала, завидев сумку с письмами.
И только везде и слышал:
- Милый, родной! Нет ли весточки от сынка? Нет ли чего от муженька?
Со всеми был ласков. И вскоре по всей округе необходим стал, как к посеву дождь, к уборке солнце. И надо сказать, не было письмоносца скорей и ловчей в доставке телеграмм, повесток и писем. Тут же, без запинки, каждую весточку мчит. Большаком, проселками, с попутчиками, верхом, на велосипеде. Да, велосипед приобрел. Нашел где-то в поломанном виде да так ловко починил, что машина поехала, только ногами крути!
Парень веселый, сметливый, безотказный. Кому письмо написать пожалуйста. За труд не сочтет. Кому заявление какое властям, и это может. Хоть в уездный земельный отдел, хоть в Москву к самому Калинину.
И вскоре так в это дело вжился, что знал в деревнях не только каждого человека - все семейные тайны. Ну, словом, покорил народ. Старушки за него бога молят, старики самогонку пьют, девчата припевки поют:
Почтальонок - наш миленок,
Милей милого дружка,
За его невестам вести
Хоть сережку из ушка!
Влюбилась в него молодежь. А он озорник. Иной раз такое учудит, что потом вся окрестность смеется.
Однажды шли с гулянки из соседней деревни три закадычных дружка: сын мельника - толстенный, как куль муки, сын лавочника - пухлый, белый, как крендель, сын лесника - дубина стоеросовая. Все - известные лоботрясы. Любили свататься, гулять, а жениться не торопились. Так их и прозвали "женихи". Идут женихи и вдруг видят, под шатучим мостиком сидит почтарь разулся, портянки на перилах сушит, а ноги мочит в воде. Студит ноги и приговаривает:
- Ох, ноженьки-ноженьки, надоели вам дороженьки... Плотик, что ли, связать, чужое добро по воде пускать. Напишу-ка я плакат, пускай плывут куда хотят... - И гладит пузатую кожаную сумку.
Подглядели его действо подвыпившие дружки, решили проучить. Подкрались и хвать за руки:
- Ты это чего задумал? А знаешь, что бывает за писем недостав?
- Эге, - отвечает, - не много ли тут застав? Нечего приставать, когда человек сел устав. Не видите, ноги лечу? А может, я и ходить-то к вам не хочу! По буграм да лесам, а ну вас к бесам!
А надо сказать, втемяшилось им недаром. Отцы этих лоботрясов в город ездили - докторов подкупать, ждали теперь документов, освобождающих их сынков от призыва. Парням не терпится в сумку почтовую заглянуть. А она на замочке.
- Парень-то ты говорок, да смотри, будет ли от того прок!
- Тоже мне стращалки, верещат, как немазаные прялки.
- Ну, ну, поговори еще! Мы не таких окорачивали!
- А вы не пугайте, а то вот завернусь на обратный маршрут. Маршрут у меня кольцевой, сделаю Жуковку начальной, а вашу деревню концевой. Жуковским письма к утру, а вам на третий день к вечеру - нос утру!
- Ой, не шуткуй, почтарь!
- А что вы мне сделаете?
- А вот сгребем да и доставим силком.
- Вы-то?
- Мы-то!
Он от них. Они за ним. Схватили и поволокли вместе с сумкой. Ребята здоровущие. По очереди на закорках и доставили до сельсовета. Знай наших! Усадили за стол - пусть при свидетелях все до одного письма раздаст.
Вот же было на селе смеху, когда обнаружилось, как они постарались на свои головы. В сумке у почтаря лежали для их отцов судебные повестки по поводу взяток. В тот же вечер смешливые сельские девчонки пустили про то прибаутку:
Наш почтарик-кольцевик
Ходить пешью не привык.
Вместо резвых жеребцов
Объезжает женихов!
Облетела смешная байка всю волость. Начальник почты и тот рассмеялся, сняв очки. Но предупредил:
- Будь поаккуратней, ты лицо официальное. А именно: почтальон. Государственный служащий!
- А я официально вам заявляю, ничего такого не было, просто ноги натер и попросил подвезти. Парни здоровые, хорошо доехали, они пешью, а я верхом.
Шутки шутками, а вскорости получилось и всерьез.
За проделку на него кулачье не обиделось - посмеялись отцы над своими недорослями и сказали:
- Вы почтаря не извольте трогать. Смотрите, сорвете доставку писем вас мужики по приговору общества выпорют на сходке при народе.
Бывало и такое - учили в иных деревнях озорных парней по-свойскому, несмотря на все права молодежи, данные революцией. Власть на местах: как народ распорядится, так и быть посему.
Прощали забавнику-почтарю многое. И то, что он с девчатами по укромным углам шепчется. И то, что мальчат-батрачат то на рыбалку уведет к кострам, то на какое-то гулеванье на всю ночь.
Обижаться на него начали недруги из-за доставки газет. Заметило кулачье, что стал он распространять по деревням "Правду", "Известия", а больше того - "Бедноту".
Раньше газеты только в сельсоветы попадали, иногда в комитеты бедноты. А теперь, глянешь, в той хате, в другой мужички из свежих газет самокрутки вертят.
Где берут, откуда? А это почтарь принес. По подписке. Распространял он газеты, как хотел.
Вот ночует в избе на полатях и слышит: дед с бабкой ругаются. Тычет бабка деду в глаза его несознательностью. Другие, мол, на сходках и про то и про се, а он все молчком. Голоснет, как все, а своего интереса не отстаивает. Если у них три сына на фронтах - один в конных, другой в пеших, третий матрос, - на сколько душ им надел должны дать? Не им ли первым должны хлеб пособлять казенной машиной жать? Да их за таких сыновей должны не в такой вот избе, а во дворце содержать.
Кряхтит старик:
- Газет не читаешь... Знаешь, как и без нас властям трудно.
Почтарь тут как тут:
- Правда ваша, папаша, много теряете, не читая газет. Желаете, вашу беду поправлю. Выпишу вам "Бедноту".
Дед, оказывается, не забыл еще, как обучился грамоте, хаживая в городе печи класть, и вот уже очки на лбу и при сбежавшихся соседях вычитывает новость за новостью, о всех мировых делах. У подписчика "Бедноты" на дому клуб не клуб, а изба-читальня полная.
Или вот зайдет на посиделки. Содержит избу для них молодая бабенка, муж где-то на фронтах. Девчата пряжу прядут, а ребята одно дело знают лезут обниматься.
А то займутся в карты играть на поцелуи. Чего глупость да безделье не выдумают!
Смотрит-смотрит на это почтарь.
- Эх, - говорит, - некультурно!
- А откуда нам взять культуры-то?
- А вот из моей волшебной сумки. Желаете, могу выписать по почте музыкальный инструмент и к нему самоучитель.
И действительно, выписывает: кому балалайку, кому гитару и ноты к ним и песенники. Слышь, уже звенит на посиделках красная песня "Провожала Ваню мать, провожала".
И вот не понравились кое-кому такие его подходы к действительности. Начинают на дорогах встречать его разные хмурые личности: ты, мол, почтарь, того - поостерегись на деревни газеты таскать, от них нам один вред. Особо от "Бедноты". Если еще хоть одну газетину в нашу Жуковку или там в Пеньки занесешь, споткнутся твои ноги на нашей дороге.
А он в ответ на такое воспрещение переходит с дороги на тропку и доставляет газеты окольным путем.
Летом - по межам, осенью - по жнивьям, где враги - по овражкам, где недруги - по кустам.
Думали, зима его окоротит. Ничего подобного - купил себе у старого лесника лыжи и пошел. Кулачье с обрезами его на дорогах стережет, а он по снегам напрямик жмет. Раз в Жуковку с горы, как на крыльях. Шасть в Пеньки из лесу, как тать. И никогда по старому следу. Каждый раз в любое знакомое село с необъезженной стороны вкатывается. Чтобы злыдни не подкараулили где-нибудь у сараев, у гумен.
Влетел в село и сразу в народ. Где мальчишки с горы катаются почтарь среди них.