— И помогло? — с нескрываемым сомнением спросила я.
— Нет, но Рханэ добил убойным подниманием дракона, кстати, первым в истории, изобретя формулу подчинения ящерообразной нежити. Я свою гештьяру этим заклинанием подчинял.
Из всего этого я поняла мало что, но почему-то ведьму стало жаль. С другой стороны ведьмы за абы кого замуж не выходят, у них вообще замуж выходить не особо принято.
Дочитав послание, Норт сжег его, предварительно предупредив меня чтобы я не пугалась, и мы все вернулись к завтраку. Вообще ожидалось, что после завтрака будем готовиться к посадке, и теперь, когда выяснилось, что торчать нам тут еще до вечера, настроение как-то стремительно испортилось.
Не помогло даже лицезрение того, как трезвый Микола, пинками выгонял из нашего дилижанса Мзыря и Молнию, невзирая на их сопротивление. Выгнал, и те с воплями «Уа» полетели, точнее упали вниз, после чего поклонился нам, вежливо пожелал приятного дня и тоже покинул обитель игроков Мертвых игр.
А мы после его бахвальского «падения» с виражем, несколько минут сидели молча, глядя в дверной проем, за которым виднелись пушистые белые клубы облаков…
Потом Норт сказал:
— Мне нравится идея с падением.
— Да, оригинально будет, — согласился Эдвин.
— Чтобы так типа драконы падают, заходя в вираж, пролетают над толпой, закладывая второй вираж, в наивысшей точке замирают, и оттуда уже сходим мы по огненной лестнице, — мечтательно протянул Дан.
Все трое резко повернулись ко мне и Норт спросил:
— С сердцем договоришься?
— Даже не представляю как, — честно ответила ему.
Весь день мы думали «как?». К обеду мне нарисовали круг для тоннельного общения с подчиненной нежитью, примерно высчитав координаты Некроса и снабдив вычерченной схемой желаемого полета. После чего я, с кровоточащим пальцем (а без крови в деле тоннельного призыва никак), сидела и звала сердце Некроса. Звала, звала, звала и…
«Ну?!» — раздалось в моей голове холодное с очень знакомыми нотками.
«Кхм…» — протянул кто-то замогильно и незнакомо.
Кто-то жуткий.
У меня перемкнуло дыхание, и я замерла без звука и движения.
«Тааак, — нехорошо протянул ректор, — не знаю кому из вас в голову пришла эта идиотская идея, но отключайся немедленно!».
«Значит ты жива»… — еще более нехорошо протянул кто-то.
И я поняла, что они с ректором друг друга не слышат. А я слышала! И если слышать Гаэр-аша была совершенно не против, то этот второй голос…
«Простите, с кем имею честь?» — осторожно поинтересовалась я.
«Не смешно!» — резко ответил глава Некроса.
«Узнаешь, — угрожающе ответил второй. — Когда будешь испускать свой последний вздох».
И тут ректор вопросил:
«В разговоре участвует потусторонняя сущность?»
Как он догадался? Как вообще работает эта тоннельная связь?! Мне хотелось открыть глаза и высказать парням все, что я думаю о них и их дурацких идеях, но побоялась — мало ли, вдруг тот, кто явно был мне врагом, сможет увидеть моими глазами.
— Да, — прошептала я, надеясь, что Гаэр-аш услышит.
Услышал.
Потому что в следующий миг пространство вокруг меня вспыхнуло синим огнем. Распахнув глаза я испуганно смотрела, как пламя выжигает круг в котором я сидела и символы, старательно выведенные парнями, а еще задумчивое лицо Норта и напряженные взгляды на него Эдвина и Дана.
— Это не я, — просто сказал Дастел.
Я же засунула кровоточащий палец в рот, проклиная вообще эту идею с полетом и виражем. После вообще встала и пересела с пола, на свое кресло, чувствуя как бешено колотиться сердце. Мое к слову. И очень жутко. И тот с кем я беседовала — не лич. Кто-то другой, опаснее, злее и… свободнее.
Внезапно в воздухе загорелись синим слова:
«Какого демона, идиоты?!»
Почерк оказался очень знакомый, резкий, с наклоном влево. Почерк ректора.
Слова вспыхнули и погасли, на их месте вспыхнула другая надпись:
«Не использовать кровь Риаллин ни в каких формулах и ритуалах!».
Вспышка, слова исчезли.
Парни посмотрели на меня, я с трудом ответила:
— Сердце не откликнулось, зато меня услышали ректор и кто-то еще…
— Кто? — тут же переспросил Эдвин.
Я вдруг подумала, что не хочу этого знать. Более того — искренне надеюсь, что не доведется когда-либо узнавать вообще!
Настроение у всех было испорчено. И мы полдня просидели, занимаясь кто чем — Норт пытался писать огнем в воздухе, но у него ничего не выходило, Дан создавал плетения из силовых потоков, тренируясь перед нашим триумфальным выходом, я перепроверяла стежки на амулетах вшитых в наши плащи, а вот Эдвин… занимался мной.