Выбрать главу

Ибо Христос мир Свой освещает не малым неким светом: от края небес исход его (Пс 18, 7.), и шествие его до края их, и ничто не укрыто от теплоты его. Всех милостиво просвещает, не отвергает нечестивого, но хочет исправить, ожесточенного не от Церкви отлучит, но смягчить желает и для того в Песне песней Церковь, в Евангелии же Христос зовет их, говоря: Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем. (Мф 11, 28–29.)

Зовет также Церковь, восклицая: Поднимись, ветер, с севера, и принесись с юга, повей на сад мои, — и польются ароматы его! (Песн. 4, 16.) Пусть придет возлюбленный мой в сад свой и вкушает сладкие плоды его. (Песн 5, 1: В совр. Синодальном пер.: Пришел я в сад мой, сестра моя, невеста; набрал мирры моей с ароматами моими, поел сотов моих с медом моим. налился вина моего с молоком моим. Ешьте, друзья, пейте и насыщайтесь, возлюбленные! — ред.)

Блажен поистине хранящий слова пророчества книги этой, которая открыла нам воскресение ясными свидетельствами, говоря: И увидел я мертвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими. Тогда отдало море мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мертвых, которые были в них. (Отк 20, 12,13.) Следовательно, не сомневайся, каким образом восстанут те, которых извергнет ад и возвратит море.

Внимания твоего достойно, что праведным обещается благодать: И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богомих. И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло.

Сравни теперь, если угодно, эту жизнь с той жизнью, и избирай если можешь, всегдашнюю телесную жизнь, соединенную с трудами, наполненную переменами, печалями, скукой и неудовольствием. Приятно ли было тебе это, когда бы пожелал Он, чтобы это было вечно? Ибо когда жизнь и сама по себе неприятна, то насколько больше должны желать вечного покоя по воскресении, где не будет царствовать грех. (Откр 21, 3,4.)

Кто настолько терпелив в болезни, постоянен в слабости, великодушен в печали, чтобы не пожелал умереть более, нежели вести жизнь, наполненную слабостями и печалями? Когда же мы в жизни этой сами себе не нравимся, хотя и знаем, что постигнет нас конец, насколько больше была бы скучна нам эта жизнь, когда мы предвидели, что телесные эти труды будут бесконечны. Итак, кто не хочет быть участником смерти? Да и что может быть тягостнее бессмертия, наполненного бедствием? И если, — говорит апостол, — мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков. (1 Кор 15, 19.) Это означает не то, что уповать на Христа бедственно, но что Он надеющимся на Него уготовил другую жизнь. Ибо эта жизнь подвержена греху, а та — предоставлена награждению.

Сколь нам прискорбна и горестна сама краткость жизни! Отрок желает достигнуть юношеских лет, юноша помышляет о совершенном возрасте и, будучи не доволен цветущими летами, желает почтения старых. И так все по природе желаем перемены, ибо неприятно нам все настоящее. Да и сами желания наши, по исполнении их не нравятся нам, и чего желали получить, того, полу отвращаемся.

Почему не напрасно и святые мужи соболезновали о продолжении своего странствования: соболезновал о том Давид, соболезновал Иеремия, соболезновал и Илия. Видим мы, что те самые, в ком Дух Божий говорил, устремлялись к лучшему: ежели исследуем и мнения Других, то сколько было таких, которые смерть предпочитали болезни, предпочитали страху? Ибо рассуждали они, что страх смерти тяжелее самой смерти, так что смерть в рассуждении своих зол не страшна, а в рассуждении бедствий житейских — предпочтительна; ибо жребия умирающего желаем, страха же живущих убегаем.

Но положим, что воскресение предпочитается этой жизни. Сами философы выдумали некоторый род жизни по смерти, но что вожделеннее для нас: такой ли род жизни или воскресение? Что касается меня, они, утверждая бессмертие души, не могут довольно утешить меня тем, что искупают одну часть мою. Ибо какая приятность может быть там, куда я переселюсь не целый? Какая будет жизнь, ежели дело Божие во мне погибнет? Какая справедливость, ежели концом природы будет смерть общая для праведного и неправедного? Истинное ли то мнение, что душа бессмертной почитается потому только, что сама себя движет и всегда находится в движении? Тело, говорят, имеем мы подобное скотскому, и что прежде тела делалось, то неизвестно; противными доказательствами истина не утверждается, но опровергается.