— И эта неизвестность называется антинаучностью… — подлил я масла в огонь. — Как вы смотрите на это?
— Вот именно: ненаучность! — воскликнул Константин Эдуардович. — Научно все, что мы держим в руках, ненаучно все, чего мы не понимаем! С таким ярлыком далеко не уедешь. И в тоже время мы знаем, что знаем мало, чрезвычайно мало из всего того, что предлагает природа нашему изучению… Еще весь мир нам предстоит изучить. Так много в нем неизвестного и просто-напросто непонятного, а мы уже устраиваем заборы: это вот можно, а этого вот нельзя!.. Это бери и изучай, а этого не смей трогать! Запрет! В моей маленькой практике такие рекомендации постоянны: «Разрабатывай металлический дирижабль, — вот тебе деньги, а ракет не трогай!» — Дескать, ракета не по твоим зубам! А ведь я-то в таких рекомендациях не нуждаюсь! Совсем не нуждаюсь! Вы верите в это?
— Слава Богу, это известно, кажется, всем.
— Так вот, видите ли, мало толку, если всем известно! Есть силы, большие чем «все». Что тут делать! Вот эти-то силы и запрещают думать и разрабатывать неясные вопросы, которые задает нам наш мозг. Это — академические силы. Не спорю, быть может, это даже хорошо для процветания человечества. Ибо близкое знакомство с некоторыми вещами может быть весьма пагубно для людей, даже убийственно. Ну, представьте себе, что мы вдруг научились бы вещество-материю полностью превращать в энергию, то есть воплотили бы формальное знание, идущее еще от Дж. Дж. Томсона[138] — от 1897 года через идеи П.Н.Лебедева[139] и других, в действительность. Ну, тогда — при всей сегодняшней человеческой морали — пиши «пропало», не снести бы людям головы. Земля превратилась бы в ад кромешный: люди показали бы свою голубиную умонастроенность — камня на камне не осталось бы. Человечество было бы уничтожено! Помните, мы как-то говорили с вами о конце света. Он — близок, если не восторжествует ум! Вот тут-то и необходимо запрещение — строгий запрет в разработке проблем о структуре материи. С другой стороны, если наложить запрет на эту область физики, то надо затормозить и ракету, ибо ей-то необходимо атомное горючее… Одно цепляется за другое. По-видимому, прогресс невозможен без риска! Но тут человечество воистину рискует всем своим драгоценнейшим достоянием — мозгом!
— Но мы отвлеклись в сторону, — сказал я, интересуясь основной темой, поднятой К.Э.Циолковским.
— Нет, не отвлеклись, а сделали по необходимости ветку в сторону. Основа основ еще впереди, хотя объяснить ее трудновато.
— Если вообще возможно, Константин Эдуардович, — начал было я, но вовремя остановился, увидев выражение лица моего собеседника. Опять он был недоволен моим тоном неверующего. Он, как снайпер, стреляющий влет, мгновенно угадывал возникновение моего недоверия.
— Говорить возможно даже о том, чего мы не знаем! Если я спросил себя, зачем и почему все существует, значит, я могу дать на это ответ. Правда, далеко не сразу… В конечном итоге все сводится к существованию в мире материи, что, кажется, в особых доказательствах не нуждается. Это — ясно! Люди, животные растения — все это ступени развития самой материи. И только. Материи под названием Земля, Марс, Солнце, Сириус, Угольные Мешки, Магеллановы Облака, микробы, растения, животные, люди и т. д. Неоживленная мертвая материя хочет жить и, где только возможно, живет и даже мыслит в образе человека или «эфирных существ». Допустим и это.
— Для жизни нужны очень строгие физико-химические условия, — громко вставил я, говоря прямо в слуховой рупор.
— Конечно, они нужны. Но нельзя отрицать основного свойства материи — «желания жить» и, наконец, после миллиардов лет, познавать. И вот перед вами Циолковский, который, как часть материи, хочет познать: зачем это нужно ей, материи, в ее космическом смысле? Зачем? — спрашиваю я. — А вы, Александр Леонидович, молчите… А я жду ответа. Что вы можете сказать?
— Маловато, — ответил я. — Мои идеи в данной области неразвиты. Я кое-что уже сказал о космическом значении материи.
— Да, да, но этого мало. А вот я хочу вам кое-что рассказать дополнительно. Все мы спрашиваем себя: зачем существует мир, какую миссию он выполняет, к каким высотам идет через человека? Наверняка через человека! И тут же задаем себе вопрос: каково отношение количества мыслящей материи к немыслящей?.. И получаем совершенно незаметную величину, даже с учетом тех геологических периодов, когда уже жил человек. В мире неизмеримо больше камня, чем мысли, больше огня, чем мозговой материи. Тогда мы ставим такой вопрос: да уж нужна ли природе мозговая материя и мысль человека? А, может быть, они — мысль, сознание — совсем не нужны природе? Сознание — тончайшая пленка? И такой вопрос можно поставить.
138
Дж. Дж. Томсон (1856–1940) — английский физик, открывший электрон, лауреат Нобелевской премии по физике 1906 года за огромный вклад в экспериментальное изучение строение атома.
139
П.Н.Лебедев (1866–1912) — русский физик, открыл и исследовал давление света на твердые тела и газы, количественно подтвердив электромагнитную теорию света.