Уровень свидетелей и их работ был разный, но среди них хотелось бы отметить труды немецкого философа Якоба Бёме (1575–1624). Его книга «Аврора, или Утренняя заря в восхождении» дала пример смелой диалектики (мир как движение и соединение противоречий), улучшила понимание реального Космоса и была впоследствии использована представителями немецкой классической философии Гегелем и Фейербахом. Ф.Энгельс назвал Бёме «предвестником грядущих философов»[171].
Несмотря на это, произведения Бёме в советское время были запрещены, а церковь еще при жизни философа прокляла его «Утреннюю зарю».
Свидетельства Бёме об устройстве Вселенной намного обогнали не только тогдашнюю, но и современную нам науку. Из того, что он увидел духовным взором, следовало, что человек идентичен Космосу, а человеческое сердце — центр мира. В то время ни наука, ни теология подобного не утверждали. И можно удивиться проницательности Ф.Энгельса, который, нисколько не сомневаясь, включил умозрительные знания Бёме в будущую философию, наступление которой, по всей видимости, интуитивно предчувствовал. Бёме дал уникальные свидетельства о важнейшем месте человека во Вселенной. Как свидетель Космоса Бёме был намного выше современников, которые, возможно, и не подозревали о существовании подобных свидетельств.
Разъединение систем познания на научную и вненаучную, или метанаучную, было столь же неплодотворным, как и отделение духа от материи, хотя бы и условное. К XX веку такие разделения если не полностью заблокировали движение науки, то, во всяком случае, закрыли дорогу к правильному осмыслению открываемых явлений.
Три культурно-исторических вида мышления
Общепризнано, что человечество в своей истории прошло три вида мышления, или сознания. Точнее, два первых вида прошло, а в конце третьего находится сейчас. По времени он оказался самым коротким. На подходе четвертый. Какой именно — это как раз и предстоит нам выяснить. Три вида мышления — мифологический, религиозный, научный, каждый из которых имел свои особенности, свою культуру, свою эпоху. Каждый вид формировался в глубинах предыдущего. У мифологического же сознания не было «опоры», или предыдущего системного мышления, в недрах которого бы оно зародилось. В этом состоит одна из его загадок. Все в нем представляется тайной: и его целостность, и образность, и мудрая глубина этой образности, и загадочный язык символов, которыми пользовался человек, действуя и творя в пространстве мифологического мышления. И еще: в самой мифологии заключается ряд труднообъяснимых особенностей. Знания, которые содержатся в мифах, начинаются, как правило, с космогонических представлений. И второе. Мифологические знания оказались общими для народов, удаленных друг от друга на большие расстояния. Эта общность создавала впечатление — как будто кто-то неизвестный и вездесущий бросил на Землю горсть волшебных зерен, и они проросли мудрыми мифами, в которых было все и от которых пошли все наши знания и умения. Мексиканский ученый Ф.Д.Инфанте пишет: «Религии, философские системы, искусство, общественные формы бытия примитивного и современного человека, первые научные и технические открытия, даже мучительные сновидения — все это вытекает из единого мифологического источника»[172].
В эпоху мифологического мышления возник интересный культурно-исторический парадокс. С одной стороны, мифологическое мышление не имело своего предшественника в земной истории или, по крайней мере, мы об этом не знаем. С другой — оно оказалось наиболее универсальным по сравнению с двумя последующими. В этом парадоксе нарушена культурно-историческая логика настолько, что в пределах земной информации мы не можем получить ему объяснения. Все в мифологии удивительно и неправдоподобно. Ее герои действуют в обстоятельствах, где время и пространство иные, а сами эти герои обладают качествами, не присущими земному человеку. Тексты метанаучных знаний наводят нас на мысль, что источником земной мифологии был Космос, где существуют миры с более тонким состоянием материи и более высоких измерений, чем наш плотный мир. Иными словами, изначальная мифологическая информация по происхождению — космическая, пришедшая на Землю из инобытия и заложившая таким образом фундаментальные наши знания и основные виды мышления, развившиеся потом из той же мифологии. Меньше всего можно считать, что мифология могла быть плодом человеческого воображения. Но то, что мифология инициировала человеческое воображение как способ познания, сомневаться не приходится.