Для того чтобы за хаосом увидеть новый порядок, человеку нужно осознавать, что он существо духовное, что в своем развитии душа проходит определенные этапы, в том числе и этап кризиса и, что кризис преодолим и означает выход на совершенно новый уровень мышления.
Может ли все это знать школьный учитель? Может ли помочь ученику в его исканиях истины и нужно ли это? Думаем, что да. Учитель, ученик, любой другой человек, — все мы люди, все мы духовные существа, поэтому проходим в своем развитии общие этапы. По выражению Л.Н.Толстого: «Для того чтобы понять человеку, что он такое, человек должен прежде понять, что такое все это таинственное человечество, состоящее из таких же людей, как и он сам, не понимающих самих себя»[13].
В копилке человечества есть духовный опыт, отображенный в стихах, литературных произведениях, мемуарах, и он может помочь другим людям. Павел Флоренский в «Воспоминаньях прошлых дней», в главе «Обвал», запишет: «С Толстым, Соломоном и Буддою я ощущал надежность своей безнадежности, и это давало удовлетворение и какой-то род спокойствия»[14].
Лев Толстой, описывая в «Исповеди» свои «сумерки души», после внутренних обвалов и падений приходит к единственно верному выводу: «Я вернулся во всем к самому прежнему, детскому и юношескому. Я вернулся к вере в ту волю, которая произвела меня и чего-то хочет от меня; я вернулся к тому, что главная и единственная цель моей жизни есть то, чтобы быть лучше, т. е. жить согласнее с этой волей; я вернулся к тому, что выражение этой воли я могу найти в том, что в скрывающейся от меня дали выработало для руководства своего все человечество, т. е. я вернулся к вере в Бога, в нравственное совершенствование и в предание, передававшее смысл жизни. Только та и была разница, что тогда все это было принято бессознательно, теперь же я знал, что без этого я не могу жить»[15].
Переживания человека в период кризиса бесценны, проходя через них, человек должен чувствовать себя рядом с Христом, Сергием Радонежским, Достоевским, Толстым и кто-то должен открыть ему это. Пусть это будет школьный учитель, осознавший свое единство со Львом Николаевичем Толстым в момент его размышлений над «Исповедью» или с Павлом Флоренским в минуты его уединенных прозрений над крутым склоном Куры. Пусть наши ученики на уроках биологии, математики, химии узнают не только то, что обязывает программа, пусть через нас, школьных учителей, они соприкоснутся с образами, которые окажутся спасительными в кризисные этапы пробуждения их духа.
Возможность духовного перерождения заложена в каждом из нас, но далеко не все могут ее реализовать. Если бы все люди в ходе духовных поисков приходили к общечеловеческим истинам и выше всего ценили доброту, любовь, красоту, гармонию, единство мира, то мир стал бы иным.
Дорогие коллеги, каждый день мы заходим в класс к мальчикам и девочкам, чтобы дать им урок. Они разные эти мальчики и девочки. Но каждый из них — это целый духовный мир, о глубине которого мы можем и не подозревать. «Нет человека без духовной жизни. Нет человека без своего собственного, скрытого от всех других внутреннего мира, в котором он живет духовной жизнью… Тот образ жизни, который существует в духовном мире, каким бы скудным он ни был, гораздо шире и многограннее, чем жизнь во внешнем мире. Это потому, что во внутреннем мире нет условностей и ограничений, жизнь там вольная… Духовная жизнь есть матерь внешней жизни, внешняя — тень духовной жизни»[16].
Может ли учитель, ограниченный рамками урока и программы, помнить, что перед ним не просто дети, а носители духовной жизни и миссии и поэтому насыщать урок питанием для души? Конечно, может, если сам будет относиться к себе как существу духовному и отвечать за свой урок не перед школьным начальством и родителями, а перед совестью и Богом. В мире все взаимосвязано мы приходим в класс для учеников, но и они приходят в класс для нас. «Люди рождаются друг для друга, и каждый со своей миссией есть ступенька для другого, и все мы, все-все, кто жил когда-либо, кто живет сейчас и кто будет жить в будущем, являемся единым целым для более высокого единого целого»[17].
Каждый из Вас сам для себя будет открывать это, но самое главное, чтобы Вы не останавливались в своем Пути, и в новом дне не повторяли дня прошедшего. Чтобы в конце своего трудового дня, мысленно подводя итоги, не говорили себе: «Да, день был пропащий, потому что все прекрасное и нежное на свете не существовало для меня. Птички не пели мне, цветы не радовали мою душу и не благоухали мне. Я не видел ни одной детской улыбки. Я совсем не мечтал о красоте. Я даже не помню, было ли вчера солнце на небе. И самое внутреннее пение мое, вечно поющее во мне о далях и глубинах, смолкло, и ручей его иссяк. Мир как нежная тайна, мир как живой гимн, мир как чудо Божие — не существовал для меня. Нет, это была не жизнь; я не жил в этот день…» (И.А.Ильин «Пропащий день»).