6.2.2. Староверы
В 1653 г по указанию патриарха Никона приступили к сожжению церковных книг, приведя в оправдание ложь, что переписчики в них все напутали. Лет за полтораста до блаженного патриарха Никона и государя Алексея Михайловича переписчики начали их (книги) портить, и до того все перепортили, что более нельзя уж было терпеть – писал Феофан Затворник в 19-м веке [12], с. 305–306. Отчего переписчики в течение полутора тысяч лет (согласно официальной истории) текстов не портили, и вдруг начали портить – Феофан это объясняет, но в свете Новой хронологии ответ очевиден. За полтораста лет до блаженного Никона, то есть после Флорентийского собора, типографским способом напечатали новые книги с искаженным Христовым учением. Они вошли в противоречие со старыми рукописными книгами, и реформаторы рукописные книги стали называть «испорченными». К огульному обвинению рукописных книг с изначальным Христовым учением в 19-м веке присоединился епископ Феофан, за что в 1988 году был причислен к лику святых. Примечательно, что его канонизация произошла накануне ликвидации Советской власти, восстановившей в 1917 году изначальный Христов закон «каждому по труду», что еще раз характеризует современную Православную Церковь как апологета капитализма и частной собственности.
Новую веру в «бога-троицу» народ в России не принимал, называя ее «латинянской», название «Католическая» еще не привилось. Тогда, чтобы сбить верующих с толку, стали говорить, что новая вера не «латинская», а «древняя право/славная». Формально так и есть: прозвание «право/славная» появилось прежде названия «латинская» (католическая), но они означают одну и ту же реформированную веру (см. 6.1.2). Недаром в настоящее время патриарх Кирилл не исключает будущего их объединения. Сегодня в название «Право/славная» вкладывается подложный смысл – якобы «правильная» вера. Но на самом деле обе веры, Католическая и Православная, несущественно отличаясь обрядами и догматами, одинаково отвергают учение царя Андроника/Христа Спасителя о «взаимном служении с оплатой каждому по труду» и являются, по определению основателей марксизма, пособниками капиталистов в эксплуатации трудящихся.
Феофан Затворник обвинил переписчиков, что они «все перепортили», но в действительности «все перепортили» в новых книгах, изданных по указанию «блаженного патриарха Никона». В них Христа, происходящего из рода русского князя Ярослава Рюрика Осмомысла Галицкого (см. 2.3), представили иноземцем. На Руси поклонялись Иисусу Христу, как справедливому Царю, новая же вера дала несправедливого «бога-троицу», отвергаемого народом. Недаром А. С. Пушкин отметил, что может быть нигде более, как между нашим простым народом, не слышно насмешек насчет всего церковного. [13], с.487. Это же можно видеть и у М. Е. Сатыкова-Щедрина в его «Пошехонской старине». Там описано, как одна «дворовая девка» любила в присутствии господ увещать других дворовых терпеть господские обиды, обещая за это рай. Выходило, что дворовые – сразу в рай, а господа – на «судище страшное». Господам это не нравилось, но запретить своей дворовой они не смели, и терпели регулярно повторяющуюся над ними насмешку, построенную на несообразности реформаторского вероучения. Откровенное несогласие с православной верой высказано в рассказе М. Горького «Исповедь»: «Куда вы Христа прячете? На что вместо друга и помощника людям, только судиею над ними ставите». И в рассказе «Отшельник»: «Ну как это можно: Бог – а тут ад; это не соединимое, это обман, да и не боится никто ада-то этого». Подобное мнение выразил и М. Ю. Лермонтов в стихотворении «Земля и небо»: «Как землю нам больше небес не любить? Нам небесное счастье темно; пусть счастье земное и меньше в сто крат, но мы знаем, какое оно».