О социальной справедливости «мирских приговоров» можно судить по тому, что после отмены Крепостного права (1861), когда стала доступной покупка земли в «частную собственность», дающую возможность нетрудового (несправедливого) обогащения путем эксплуатации наемного труда, сельские сходы препятствовали этому. Крестьян, все же завладевших большими наделами земли, и использующих наемный труд «батраков», называли «кулаками» и чинили им препятствия. От этого противоречия в среде крестьян сделались острее, чем крестьян с помещиками, и «частная собственность» на селе приживалась плохо. Тогда А. П. Столыпиным была проведена реформа 1906 года, по которой общинные сходы уже не могли препятствовать выделению крестьян на частнособственнические «отрубы» и «хутора», ибо это было передано в ведение правительственных чиновников [4]. Так насаждение на селе «частной собственности» получило государственную поддержку и стало одной из причин Октябрьской революции 1917 года.
Усиление социальной напряженности на селе, где проживало 85 % населения, проявилось в изменении характера крестьянских волнений по реформе Столыпина. Раньше крестьяне во время неурожаев, иногда брали припасы из помещичьих сараев и амбаров, которые затем добровольно возмещали. Помещичьи усадьбы при этом не трогали, но теперь такие акции стали сопровождаться разбойными грабежами и самих усадеб. Кроме того разграблению стали подвергаться церкви, как оправдывающие «заповедью терпения» несправедливый отъем общинной земли в «частную собственность».
Еще раз отметим, что в России параллельно с царской или властью Великого князя всегда существовала справедливая власть сельских общин. Реформа Столыпина, отстранила сельские общины от принятия решений по переводу их земель в частную собственность, что породило множество конфликтов. Один из них описал М. Пришвин. Умерла моя мать и от нее мне досталось после раздела с братьями 30 десятин земли. И я выдумал выстроить там себе дом. По мне казалось, что 30 десятин пустяки, я не помещик, но ошибался, в глазах крестьян моя земля была частью целого не делимого, в их глазах, имения[22]. Здесь видно, что что часть общинной земли без мирского приговора была переведена во владение помещицы. Эту землю унаследовал ее сын, и ему после революции 1917 года крестьяне предъявили «выдворительную», ибо, по их мнению, она была общинной, а вовсе не помещичьей. Отсюда, не удивительно, что после отречения царя Николя II (февраль 1917), повсеместно начали создаваться Советы. Вот как об этом писал генерал М. Д. Бонч-Бруевич, назначенный после Февральской революции 1917 года начальником Псковского гарнизона общей численностью до 100 тыс. человек: Революция развязала языки, солдаты писали, что не хотят воевать и сотнями тысяч уходили с фронтов. Во всех частях выбирались комитеты и депутаты в местные Советы. Зная это, я намеренно ограничил свои задачи, и решил добиваться, чтобы части поддерживали в городе и у самих себя хоть какой-нибудь порядок. Поняв, что, вкусившие свободы солдаты считаются только с Советами, я постарался наладить отношения с Псковским Советом. Как-то само собой получилось, что в этот Совет я был кооптирован, отчего, издаваемые мною, приказы приобрели неожиданную силу. И с чьей-то легкой руки меня стали называть «советским генералом» [5], с. 123, 130.
22
Пришвин М. М. За волшебным колобком: Повести / Сост. А. Макаров. – М.: Моск. рабочий, 1984. – 416 с. (Стр.409).