Окончится война, и все как-то устроится. И мы бросим все, что имеем (золото, материальную мощь…) на одурачивание людей. Используя союзников в самой России, подменим их ценности фальшивыми. Мы будем насаждать культ секса, садизма, пьянства и наркомании – словом, всякой безнравственности. Будем способствовать взяточничеству и беспринципности. Ложь и обман, предательство и вражда народов, прежде всего ненависть к русскому народу – все это обильно расцветет. Станем разлагать и растлевать молодежь прямо с детских лет. Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов. И лишь очень немногие будут догадываться, что на самом деле происходит. Но таких мы найдем, как оболгать и объявить их отбросами общества. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного, русского народа, необратимого угасания его самосознания.
Попробуем найти в послевоенной истории СССР следы этого плана.
В конце 40-х годов по т. н. «ленинградскому делу» были расстреляны многие видные советские руководители, в том числе: А. А. Кузнецов, секретарь ЦК ВКП(б) по кадрам, ранее бывший первым секретарем Ленинградского обкома и горкома ВКП(б); П. С. Попков, первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б); Н. А. Вознесенский, председатель Госплана СССР; Я. А. Капустин, второй секретарь Ленинградского горкома ВКП(б); П. Г. Лазутин, председатель Ленгорисполкома; М. И. Родионов, председатель Совета министров РСФСР; И. М. Турко, первый секретарь Ярославского обкома ВКП(б) и др., всего 26 человек. Сегодня, с учетом событий рубежа 80/90-х годов, «Ленинградское дело» выглядит как попытка государственного переворота с целью легализации нетрудового обогащения, реставрации капитализма и «частной собственности». То есть оно вполне могло появиться в результате реализации «плана Даллеса». Не смотря, на общее мнение, что его обстоятельства остаются не выясненными из-за сохранения за ним грифа секретности, Елена Талаева посчитала возможным разобраться в этом «деле» на основании партийных документов, имеющихся в свободном доступе [20]. Эти документы, как сообщает она в своей статье, появились в атмосфере свободного выяснения отношений, поэтому доверия к ним может быть не меньше, чем к материалам следствия.
Прежде всего, автор в этом деле выделяет «коррупцию», т. е., аморальный сговор по извлечению личной выгоды с использованием должностного положения, участвующих в нем лиц. В статье приводятся цифра хищений продовольствия, одежды и др. товаров, и просто нецелевого использования государственных средств, на сумму нескольких млрд. рублей. Особенно возмутительно, что хищения высокопоставленными лицами, имеющими хороший достаток, проводились в условиях, когда значительная часть населения страны страдала дистрофией от недоедания, не имела сезонной одежды и обуви, а детям не в чем было ходить в школу. Пресечение этих вопиющих злоупотреблений было проведено в ходе расследования «Хлебного дела», «Ткацкого дела», «Винного дела», «Музыкального дела» и «Денежного дела».
Коррупционными хищениями оказались охвачены многие регионы страны. А. А. Кузнецов, бывший 1-й секретарь ленинградского обкома партии, используя свою новую должность секретаря ЦК по кадрам, расставлял «своих людей» – ленинградских знакомых по работе, на высокие посты по всей стране. Этим объясняется, что репрессии «ленинградского дела» не ограничились Ленинградом, а прокатились по всему Советскому Союзу. Один из этих «ленинградцев» – председатель Госплана, Н. А. Вознесенский, систематически занижал план одним министерствам и завышал другим, что существенно облегчало проведение хищнических махинаций.
Понимая, что «сколько веревочке не виться, а конец будет», высокопоставленные расхитители народного добра искали способ как этого избежать. В их планах появилось создание в КПСС «русской» партии (РКП), и последующее превращение РСФСР в «полноценную» республику. «Полноценность» заключалась в праве выхода РСФСР из СССР, а значит, и в освобождении от несносного Сталина, который не только сам жил почти аскетом, но и своим соратникам не позволял «отрываться от народа». По сути, в конце 40-х в СССР задумывался государственный переворот с целью легализации нетрудового обогащения.