Новичок в палате – Иван Медников. Воевал. Ныне рубщик мяса. Хвалился, что умеет так рубить мясо, что легко продаёт второй сорт за первый. Любит читать. Мясник-книголюб. Из сестёр выделялись Ксения Ивановна, которая звала меня «забастовщиком», и юная Зазвонкина. Долго не проходил кашель. В груди какофония хрипящих и свистящих звуков… 26-го врач Бронислава Марковна сказала мне: «Вы настаиваете на выписке… выпишу вас завтра, но выписываю с неохотой: у вас ещё хрипы. Организм молодой, а заживает медленно».
27-го я получил справку. Скинул пижаму, оделся в своё и покинул больницу. Ощутил большую радость и большую слабость. Одиннадцать больничных дней пролетели, как тяжёлый сон.
2 мая
Вчера с утра был дождь. Демонстрацию отменили, и весь день был пасмурный и непраздничный… В институте меня встретили с радостью, одни нашли, что очень похудел, другие, напротив, что потолстел…
5 мая
По радио слушал радиоспектакль по пьесе Розова «В добрый час». Пьеса захватила, хотя некоторые артисты играли не совсем чётко. Хотел сходить написать рецензию на спектакль, но нельзя отвлекаться… «Магистр бухгалтерских проводок» Блинчиков блеснул фразой Суворова: «Сегодня счастье, завтра – счастье. Позвольте, дайте сколько-нибудь ума»… Троицкая на семинаре по политэкономии назвала «специалистом по критике»: я как-то очень азартно громил Карла Каутского…
9 мая
Салют в честь славного Дня Победы. Зелёные и красные гроздья ракет празднично озаряют Москву. Десять лет прошло после окончания войны. А что будет дальше: война или мир? Пока смертоносные атомные и кобальтовые бомбы лишь тускло мерцают на военных складах…
14 мая
В связи с предстоящей работой в пионерлагере досрочно сдаю экзамены. На «отлично» основы марксизма-ленинизма: 1) XV съезд ВКП(б) и его решения. 2) Колхозное строительство во время Великой Отечественной войны. 3) XIX съезд партии. Решения об изменении в уставе…
19 мая
В связи с идеей поработать летом в пионерлагере досрочно сдавал зачёты и экзамены. А контрольные работы по английскому делал в трёх вариантах: за себя, за Артёма Аганбегяна и Виктора Арутюняна, и странно: получал разные оценки. Очевидно, важен был не сам язык, а его носитель. Наши армяне были слабаками в области знаний.
31 мая
Один из последних зачётов по муторному для меня предмету: механизация бухгалтерского учёта. Какие-то машинные системы, типа СДУ-138, о которых я понятия не имею никакого. Королёв спросил на зачёте, что нужно сделать, чтобы получить такие-то данные. Я уверенно ответил: «Нужно нажать соответствующую клавишу»… Глаза преподавателя округлились от краткости ответа, и он, не приходя в сознание, поставил мне зачёт. И такое было…
1 июня
Читал подборку стихов Константина Симонова и натолкнулся на строки:
Прочитал и вздрогнул – это о ком написал Симонов? – это уже я спрашиваю в 2018 году. Тогда, в 1955-м, я только помыслил, но вслух ни сказать, ни написать не мог о том, как точно и как верно…
Пионерское лето: 5 июня – 26 августа
15 июня
Писать некогда: мотаюсь между экзаменами в институте и пионерлагерем завода им. Молотова. Станция Белые Столбы, деревня Шебанцево, 57 км. Кормят на убой. Я – педагог во втором отряде (вожатая Зоя Малютина). Дети в основном 1945 года рождения. Работа интересная, живая. Спортивные игры, прогулки в лес и т. д. И надо держать всю эту массу в каком-то порядке с помощью окриков и свистка (выдан и такой)… И приходится читать детские книги – Гайдар, Сотник, Носов… И урывками для себя Блока.
1 июля
Приехал из лагеря – первая смена кончилась, пересменка, 3 июля – обратно. В пионерлагере пришлось читать детям детские книжки, а приехал и набросился на настоящие книги и в дневник переписывал строки Лермонтова из поэмы «Монго».
И с упоением заносил в дневниковую тетрадь понравившиеся строки Александра Блока:
Блок – это нечто! «А в небе, ко всему приученный, / Бессмысленно кривился диск».
Ну, а в лагере я выпускал газету «Наше лето» и писал в ней всякие шуточные строки. А главное, мы сошлись с Сашей Стрижевым (1934) и в свободные минуты и часы говорили о поэзии. Горячо и задорно, высказывая порой парадоксальные суждения. И читали друг другу стихи. Саша удивил строчками своего приятеля Генриха Овидина: