О СССР – без ностальгии. 30–80-е годы [litres]

1960 год – 27/28 лет. Последний бухгалтерский год, и снова без дневника

Итак, последний год бухгалтерской стези. Диплом отработан, и я пустился в свободное плавание, сделав резкий поворот: вместо бухгалтерии – журналистика. Оп-па!..

Без дневника год стёрся в памяти, что-то, наверное, было, но ничто не запомнилось. Сидел в своей каморке без окон в булочной-кондитерской № 5 в начале улицы Горького и щёлкал на счётах. В стране что-то происходило, но я как-то не вникал, озабоченный своими делами. Поэтому упомяну лишь одно событие: арест и посадку правозащитника Александра Гинзбурга (1936–2002) за издание самиздатского журнала «Синтаксис».

В 60–70-е годы я был далёк от диссидентской деятельности и мало что о ней знал. Позднее узнал многое и понял, что разделял их идеи, и в первую очередь о свободе слова. Но тем не менее ничего оппозиционного не писал и, соответственно, на Запад не посылал. Жил спокойно в СССР. Лишь работа в Радиокомитете в качестве официального пропагандиста раскрыла мне глаза. И в своём трёхтомнике «Огни эмиграции» (название 3-го тома, 2018) я представил многие фигуры инакомыслящих, в том числе и Гинзбурга. И привёл много обжигающих стихов:

Не забыть мне проклятую зону,
Эту мёртвую память твою…

Это из стихотворения Юрия Домбровского. А в начале 60-х я был далёк от этой темы. Работа, друзья, семья, книги, футбол и многочисленные хобби. Например, преферанс. Даже написал «Балладу о преферансе», посвятив её своим школьным друзьям:

Кто-то выскажет свой осторожный норов
Безразличным голосом: «Я – пас»…
…Позабыты дома «половины»,
В вазах недоедена халва…

Всё это не очень интересно, и приведу лишь три сохранившиеся записи несостоявшегося в целом дневника:

28 апреля

Написано стихотворение «О счастье» с эпиграфом из Бунина: «О счастье мы всегда лишь вспоминаем…»

Одно и то же слово повторяя
И бредя им во сне и наяву,
Мы счастью наши жизни доверяем,
Как доверяют в море маяку.

И это счастье лучезарно светит,
Горит вдали неведомой звездой.
А что оно? Никто нам не ответит,
Ни даже тот, кто мудрый и седой.

Но в час полночный счастье мнится славой,
Наряженной в шелка и позумент.
И чудится: орёл парит трёхглавый
Иль заседает яростно Конвент.

Но счастье вдруг меняет все одежды
И предстаёт нам кожаным мешком,
В котором связаны все мысли и надежды,
Придавленные слитков серебром.

А иногда, весною это чаще,
Когда цветеньем очарован мир,
Любовью представляется нам счастье
(Хоть слово и затаскано до дыр).

И кажется, что отдал за улыбку
Дома, и дол, и стены, и весну,
Что прошлое – громадная ошибка
(И этим делаем ещё одну).

А то порой ничтожнейшая малость,
Комок сырой и пахнущей земли
И будет тем, что так нам не хватало,
Что счастьем настоящим нарекли.

28 декабря

Прощай, Мосхлебторг! «Уволен по собственному желанию». Как молодой специалист отработал почти 3,5 года. Обрёл бухгалтерский опыт. Поплавал в море цифр. А теперь от цифр – к слову.

29 декабря

Зачислен на должность редактора в издательство Центросоюза. Точнее – редактором журнала «Советская потребительская кооперация». Здание на Неглинной рядом с магазином «Охота и рыболовство». Когда-то в этом здании находились номера борделя. Любовная кооперация за деньги… Первые шаги профессиональной журналистики. Экономической журналистики…

Взгляд, обращённый в прошлое

В редакции «СПК» уже работали два выпускника Плехановского института. Я стал третьим. Первые два делали карьеру. Фомин метил на место главного редактора. Хачатуров тоже желал того же, но проиграл борьбу и через некоторое время покинул редакцию в поисках другого карьерного счастья. Ну, а меня на тот момент полностью устраивала смена профессиональной ориентации и зарплата, повышенная вожделенная з/п. В дальнейшем каждый плехановец получил своё. Фомин стал главным редактором, Хача – почти министром, я – писателем. Все трое воплотили свои мечтания, кроме Георгия Валентиновича Плеханова, который начисто проиграл политическую борьбу Ленину… (27 января 2019 г.)

И последний аккорд. Если говорить о своём поколении, появившемся на свет в начале 30-х, то у многих жизнь сложилась не очень радужно. Не смогли вписаться в советскую модель, остро пережили распад СССР и вылетели из колеи в лихие 90-е. Адаптироваться к новым условиям жизни – штука непростая. А лавирование (тема эрдмановской социальной комедии «Мандат») – вообще искусство. Как говорят в народе: грудь в орденах или голова в кустах. И закончим остроумным выводом литературного пародиста Зиновия Паперного: