Следующий итог моего познания может быть сформулирован таким образом: я нахожу, что добиваюсь большего успеха в отношениях с другими людьми, когда я могу воспринимать себя и быть самим собой, принимая себя таким, каков я есть. Я чувствую, что за прошедшие годы я научился более адекватно воспринимать себя, что я знаю гораздо лучше, чем раньше, что я чувствую в любой данный момент. Я способен понять, что я злюсь, или отвергаю данного человека, или что мне скучно и неинтересно то, что происходит, или что мне хочется понять этого человека, или что меня охватывают беспокойство и страх при общении с этим человеком. Я могу улавливать в себе все эти отличные друг от друга чувства и отношения к происходящему. Можно сказать, я чувствую, что все успешнее даю себе возможность быть таким, какой я есть. Мне стало легче принимать себя как несовершенного человека, который, конечно, далеко не во всех случаях действует так, как бы он того хотел.
Для некоторых этот поворот может показаться очень странным. Я же полагаю его очень ценным. Потому что возникает любопытный парадокс – когда я принимаю себя таким, каков я есть, я изменяюсь. Я думаю, этому научил меня опыт множества клиентов, равно как и мой собственный, а именно: мы не изменяемся до тех пор, пока безоговорочно не принимаем себя такими, каковы мы есть на самом деле. А затем перемена происходит как бы незаметно.
По-видимому, из принятия себя таким, каков я есть, вытекает другое следствие – отношения с другими обретают подлинность. Подлинные отношения удивительно жизненны, они полны смысла. Если я принимаю то, что этот клиент или студент наводит на меня скуку или раздражает, тогда более вероятно, что я смогу принять его ответные чувства. Я также смогу принять возникающие изменения моего опыта и его чувств. Подлинные отношения обычно меняются, живут, а не остаются статичными.
Поэтому я считаю, что полезно позволять себе быть самим собой в отношениях с людьми, знать, когда мое терпение достигает предела, и принять это как факт; знать, когда я жажду формировать людей или манипулировать ими, и также принять это как факт моего внутреннего опыта. Я бы хотел принимать такого рода чувства так же, как принимаю чувства тепла, интереса, позволения, доброты, понимания, ведь они – такая же часть меня. Именно когда я принимаю все эти переживания как факт, как часть самого себя, мои отношения с другими людьми становятся тем, чем они есть на самом деле, и получают возможность быстро развиваться и изменяться.
Сейчас я подхожу к главному итогу моего познания людей, который для меня очень важен. Я хочу сформулировать его следующим образом: я обнаружил, что исключительно важно позволить себе понимать другого человека. Вам может показаться странным это высказывание. Неужели необходимо позволять себе понимать другого человека? Я думаю, да. Наша первая реакция на большинство утверждений других людей состоит скорее в их немедленной оценке, чем в понимании. Когда кто-то выражает какое-то чувство, отношение или верование, мы почти немедленно думаем: "Это правильно" или "Это глупо", "Это ненормально", "Это неразумно", "Это неверно", "Это нехорошо". Очень редко мы позволяем себе точно понять, какой смысл имеет это утверждение для собеседника. Я думаю, это происходит потому, что позволение себе понять другого связано с определенным риском. Если я позволю себе понять другого, я благодаря тому пониманию могу измениться сам. А все мы боимся меняться. Поэтому, как я и говорю, нелегко позволить себе понять человека до конца и полностью, понять его точку зрения и чувства. Это также случается редко.
Понимание другого обогащает нас обоюдно. Работая с клиентом, страдающим от личных проблем, чувствующим, что жизнь слишком тяжела, чтобы ее вынести, или с человеком, который считает, что он ничего не стоит и страдает от чувства неполноценности, или с психопатом с его причудливым внутренним миром и понимая их всех, – каждый раз чувствуешь, что обогащаешь себя. Воспринимая их жизненный опыт, я изменяюсь, становлюсь другим, вероятно, более отзывчивым человеком. И что более важно – мое понимание дает им возможность изменяться. Оно дает им возможность принять собственные страхи, причудливые мысли, чувство горя и упадок духа, так же как и свое мужество, доброту, любовь и нежность. И их опыт, и мой говорят о том, что если кто-то полностью понимает их чувства, они сами становятся способны принять их. И после этого клиенты обнаруживают, что и чувства, и они сами – изменяются. Понимаю ли я женщину, которая чувствует, что у нее в голове крюк, за который другие водят ее повсюду, или мужчину, чувствующего, что никто так не одинок и не отделен от других людей, как он, – это понимание важно для меня, Но так же и даже более важно то, что тебя понимают, для человека, которого понимают.
Вот еще один важный для меня итог моего познания людей. Я обнаружил, что очень много обретаю, когда делаю все возможное, чтобы люди сообщали мне о своих чувствах, о личном опыте восприятия. Так как понимание очень обогащает, мне бы хотелось разрушить барьеры между мной и другими людьми, чтобы они, если желают, могли более полно раскрыть себя.
В отношениях с клиентом на сеансе психотерапии у меня есть много возможностей сделать так, чтобы клиенту было легче раскрыть себя. Мое собственное отношение к нему может создать чувство безопасности, в укрытии которого легко общаться. Помогает и точное понимание клиента таким, каким он видит себя, и принятие его чувств и представлений.
Как преподаватель я также многое приобретаю, когда помогаю студентам делиться со мной. Поэтому я стараюсь, не всегда, правда, успешно, создать такой климат на занятиях, в котором свободно могут выражаться чувства и высказываться мнения, отличные друг от друга и от мнения лектора. Я также часто просил студентов заполнять "листки обратной связи", в которых каждый мог выразить свое мнение и личное отношение к курсу. Студенты могли рассказать, соответствует ли курс их запросам, выразить свои чувства по отношению к преподавателю или сообщить о своих личных трудностях при изучении курса. Этот "листок обратной связи" никак не влиял на их оценки. Иногда одни и те же занятия вызывали у студентов совершенно различные чувства. Один студент сказал: "Манера проведения этих занятий вызывает у меня непонятное мне чувство отвращения". Другой студент, не американец, о той же неделе занятий говорил так: "Обучение, которое ведется у нас, – наилучшее, самое полезное и научно обоснованное. Но для таких, как мы, привыкших к авторитарному стилю, этот новый тип обучения непонятен. Такие люди, как мы, привыкли слушать указания, пассивно записывать лекцию за лектором и заучивать то, что задано, для экзаменов. Не стоит говорить, что от таких привычек очень трудно избавиться, даже если они не дают результатов и бесполезны". Принятие этих резко различающихся точек зрения принесло мне большую пользу.
Я обнаружил, что то же самое наблюдается в группах, в которых я выступаю руководителем или воспринимаюсь как лидер. Я хочу, чтобы у людей уменьшился страх или защитные реакции, чтобы они могли свободно выражать свои чувства. Эта идея меня очень захватила и привела к совершенно новой точке зрения на то, что такое управление. Но я не могу об этом распространяться здесь.
Есть еще один важный итог познания, который я вывел из моей консультативной работы. Я могу сказать кратко. Я обнаружил, что очень много получаю, когда могу принимать другого человека.
Я нашел, что искренне принимать другого человека и его чувства вовсе не так просто, во всяком случае, не проще, чем понимать его. Действительно ли я могу позволить другому человеку испытывать враждебность ко мне? Могу ли я принимать его гнев как действительную и законную часть его личности? Могу ли я принять его, если он смотрит на жизнь и ее проблемы совсем по-другому, чем я? Могу ли я принимать человека, который прекрасно относится ко мне, обожает меня и хочет быть таким, как я? Все это входит в принятие человека, и все это нелегко. Я думаю, в нашей культуре все подвержены следующему штампу: "Каждый человек должен чувствовать, думать и верить так же, как я". Мы обнаруживаем, что нам очень трудно позволить детям, родителям или супругам испытывать в отношении тех или иных проблем нечто отличное, от того, что испытываем мы. Мы не позволяем нашим клиентам или студентам отличаться от нас или осмыслять их жизненный опыт по-своему. Как нация мы не можем позволить другой нации думать или чувствовать иначе, чем мы. Однако мне кажется, что различия между людьми, право каждого человека осмыслять свой жизненный опыт по-своему и находить в нем свой смысл – все это бесценные возможности жизни. Каждый человек – сам по себе остров, и он может построить мосты к другим островам только в том случае, если хочет быть самим собой и позволяет это другим. Поэтому я нахожу, что помогаю другому человеку становиться собой, когда я могу принимать его. Это значит – принимать его чувства, отношения, верования, являющиеся действительно частью его самого. И в этом заключена огромная ценность.