Понимать, сопереживая. В сочетании с двумя предыдущими это последний элемент психологической защищенности. Если я говорю, что "принимаю" вас, но ничего о вас не знаю, то на самом деле это – поверхностное принятие, и вы понимаете, что оно может измениться, если я по-настоящему вас узнаю. Но если я понимаю вас, сопереживая, смотрю на вас и на то, что вы делаете, с вашей точки зрения, вхожу в ваш внутренний мир и вижу его вашими глазами, и при этом все-таки принимаю вас, – тогда это на самом деле безопасность. В такой обстановке в отношениях с миром вы можете позволить себе проявить свое настоящее "Я" и выразить его в разнообразных новых творениях. Это основной фактор, способствующий творчеству.
Y. Психологическая свобода. Творчество развивается, если учитель, родители, терапевт или другой человек, занимающийся развитием, предоставляют индивиду полную свободу символического выражения. Это означает для индивида полную свободу выражать свое самое сокровенное в своих мыслях, чувствах и состояниях. Это способствует открытости, а также причудливому и неожиданному сочетанию образов, понятий и значений, которое есть частью творчества.
Заметим, что мы говорим о полной свободе выражения с помощью символов. Не во всех случаях поведение, выражающее чувства, намерения и результаты, может освобождать. В некоторых случаях на поведение могут накладываться ограничения общества, что и должно быть. Но символическое выражение не нужно ограничивать. Поэтому уничтожение символа предмета, вызывающего ненависть (будь то символ матери или символ здания в стиле рококо), – это освобождение. Действительное разрушение объектов может привести к ощущению вины и сузить чувство психологической свободы. (Я чувствую неуверенность относительно этого абзаца, но пока что это лучшая формулировка, которую я могу предложить и которая согласуется с моим опытом.)
Описываемый здесь "разрешительный" подход не равнозначен мягкости, снисходительности или потворству. Это разрешение быть свободным, предполагает также принятие ответственности. Индивид свободен равно испытывать страх перед новым предприятием или стремиться к нему, свободен расплачиваться за свои ошибки, равно как и принимать последствия своих достижений. Именно этот тип свободной ответственности – быть самим собой – способствует развитию надежного внутреннего источника оценок и вследствие этого приводит к созданию внутренних условий для созидательного творчества.
Заключение
Я попытался представить ряд размышлений о процессе творчества, чтобы некоторые из этих идей могли быть подвергнуты тщательной и объективной проверке. Следующее обстоятельство служит мне оправданием и дает надежду на выполнение этого исследования: если мы хотим выжить, современный уровень развития естественных наук выдвигает перед каждым из нас в отдельности и перед культурой в целом настоятельное требование творческой адаптации к новому миру.
Часть VII НАУКА О ПОВЕДЕНИИ И ЧЕЛОВЕК Я чувствую глубокую обеспокоенность тем,
что развивающиеся науки о поведении могут быть использованы для того, чтобы управлять индивидами, обезличивая их. Несмотря на это, я верю, что эти науки
могли бы сделать человека более сильным.
Глава 20 РАСТУЩАЯ СИЛА НАУК О ПОВЕДЕНИИ ЧЕЛОВЕКА
В конце 1955 года профессор Б.Ф.Скиннер из Гарварда пригласил меня принять участие в дружеской дискуссии на съезде Американской ассоциации психологов, которая должна была состояться осенью 1956 года. Он знал, что мы придерживаемся весьма различных взглядов на использование научного знания в деле формирования и управления человеческим поведением, и предложил, чтобы эта дискуссия послужила средством прояснения данного вопроса. Он выразил свою главную точку зрения, порицая психологов за то, что они не желают использовать свои возможности:
"В настоящее время психологи, как ни странно, очень неуверенно используют управление там, где оно может применяться. В большинстве клиник упор делается на психометрию[79], что частично объясняется нежеланием брать на себя ответственность за использование управления... Как ни странно, но мы чувствуем, что нас понуждают оставить использование активных форм управления человеческим поведением тем, кто пользуется ими в своекорыстных целях"[80].
Я был согласен с ним в том, что такая дискуссия послужит прекрасным средством для пробуждения интереса к этой важной проблеме. Обсуждение состоялось в сентябре 1956 года. Оно привлекло большую и внимательную аудиторию, и, как это бывает на дискуссиях, несомненно, большинство участников разъехались, утвердившись во взглядах, которых они придерживались вначале. Материалы обсуждений были опубликованы в "Science"[81].
Когда спустя некоторое время я размышлял об этом, единственным, что вызвало у меня чувство неудовлетворения, было то, что это была дискуссия. Хотя и Скиннер, и я делали все возможное, чтобы избежать споров ради споров, тем не менее там царил дух "или-или"; я чувствовал, что данный вопрос слишком важен, чтобы расценивать его как спор между двумя учеными или решать его однозначно: либо черное, либо белое. Поэтому в течение следующего года я написал более развернутую работу, как мне кажется, менее дискуссионного характера, излагающую мою концепцию проблемы, решение которой в один прекрасный день окажется крайне важным для общества. Ее изложение естественно распалось на две части, которые и составляют содержание двух последующих глав.
Когда я писал это, я не знал, где использую написанное. Однако я положил его в основу лекционного курса "Современные направления" в университете штата Висконсин, а в прошлом году использовал как основу для семинарских занятий с преподавателями и студентами в Калифорнийском технологическом институте.
* * *
Науки о поведении находятся в младенческом возрасте. Обычно к этой группе дисциплин относят психологию, психиатрию, социологию, социальную психологию, антропологию и биологию, хотя иногда сюда включают и другие общественные науки, такие, как экономика и политология, а также в большей части в качестве инструмента привлекают математику и статистику. Хотя все эти дисциплины постоянно работают над тем, чтобы понять поведение человека и животных, и количество исследований в этих областях растет не по дням, а по часам, все-таки в этой сфере, без сомнения, все еще больше путаницы, чем твердых знаний. Серьезные ученые, занятые в этой сфере, обычно подчеркивают, сколь велика бездна нашего научного невежества относительно поведения, как мало открыто общих законов. Они склонны сравнивать состояние этой сферы научных исследований с физикой, и, видя относительную точность измерений, надежность предсказаний, а также элегантность и простоту системы законов в этой сфере, они ясно сознают новизну, незрелость и неразработанность наук о поведении.
Не ставя под сомнение верность этой картины, я считаю, что иногда такая расстановка акцентов приводит к тому, что обычный человек может не увидеть другой стороны медали. Науки о поведении, несмотря на свою новизну, значительно продвинулись в направлении наук типа "если... то". Под этим я подразумеваю, что они достигли больших успехов в выделении и обосновании закономерностей типа: если существуют определенные условия, то можно утверждать, что последуют определенные виды поведения. Я думаю, что слишком мало людей сознают степень, широту и глубину уровня развития, достигнутого науками о поведении за последние десятилетия. Но кажется, еще меньше людей знают о том, какие серьезные социальные, образовательные, политические, экономические, этические и философские проблемы были вызваны их развитием.
В этой и последующих лекциях я хотел бы достичь нескольких целей. Во-первых, я хотел бы в импрессионистской манере сделать набросок картины о все растущей способности наук о поведении понимать, предсказывать и управлять поведением. Затем я хотел бы выделить ряд серьезных вопросов и проблем, которые, благодаря развитию этих наук, возникают перед отдельными индивидами и обществом в целом. И в конце я хотел бы предложить предварительное решение этих проблем, которое, с моей точки зрения, не лишено смысла.