Не особенно доверяя надзору и влиянию учителей, обучавших Александра музыке и разным предметам (тут требовалось и больше труда и, говоря словами Софокла, «узда покрепче и ярмо с кольцом»), он пригласил Аристотеля, самого славного философа и ученого, и заплатил ему за труды достойным и прекрасным образом: восстановил город Стагиры, разрушенный им же (Аристотель был оттуда), и вернул обратно граждан, бежавших или находившихся в рабстве.
Местом для занятий и бесед он назначил рощу около Миезы[13], посвященную нимфам. До сих пор там показывают каменные скамейки, на которых сидел Аристотель, и тенистые аллеи для прогулок. Александр, по-видимому, не только изучал этику и науку об управлении государством, но был приобщен к учениям сокровенным и более глубоким, которые именуются «изустными и тайными» и широкому кругу людей не сообщаются.
Находясь уже в Азии и узнав, что Аристотель издал некоторые рассуждения об этих учениях, он написал ему откровенное письмо, с которого приводится здесь копия: «Александр желает Аристотелю благополучия. Ты поступил неправильно, издав рассуждения о предметах, которым поучают только устно. Чем будем мы отличаться от остальной толпы, если все знакомятся с теми учениями, в соответствии с которыми мы были воспитаны?
Я желал бы отличаться от других не могуществом, а опытным знанием самого важного. Будь здоров». Аристотель, успокаивая его честолюбие, защищался тем, что эти рассуждения его и изданы и как бы не изданы. Действительно, в его физике нет ни одного положения, которое годилось бы для элементарного обучения, но она является образцом для людей, основательно знакомых с философией.
Мне кажется, что и любовь к медицине Александру привил преимущественно Аристотель. Александр не только любил теорию медицины, но и оказывал помощь своим больным друзьям, назначая им лечение и образ жизни, как это можно видеть из его писем. Он от природы любил науку и был любознателен.
Считая, что «Илиада» возбуждает к воинской доблести, он взял экземпляр ее, исправленный Аристотелем (его называли «из ящичка»), который, по сообщению Онесикрита[14], держал всегда под подушкой вместе с кинжалом. Не имея книг в глубине Азии, он велел Гарпалу прислать их ему. Гарпал выслал сочинения Филиста, подряд трагедии Еврипида, Софокла и Эсхила, дифирамбы Телеста и Филоксена.
Аристотелем он вначале восхищался и любил его, по собственным его словам, не меньше, чем отца; один дал ему жизнь, но другой научил хорошо жить. Впоследствии он стал относиться к нему подозрительно; зла не делал, но в их отношениях не было прежней горячей любви: они охладели друг к другу. Любовь к философии, однако, врожденная и возраставшая с годами, не иссякла в его душе: об этом свидетельствуют и уважение его к Анаксарху, и отправка 50 талантов Ксенократу, и почет, которым окружил он Дандама и Калана.
Когда Филипп отправился в поход против византийцев, Александру было 16 лет. Оставшись полноправным распорядителем македонских дел и государственной печати, он покорил отпавших мэдов, взял их город, варваров выгнал, поселил пришельцев из разных городов и город этот назвал Александрополем. Он лично принимал участие в битве против эллинов при Херонее и, говорят, первый бросился на «священный отряд» фиванцев.
Еще и в наше время показывают на берегу Кефиса древний дуб, который называют «Александровым»: под ним была раскинута его палатка; невдалеке находится общая могила македонцев. Филипп теперь особенно полюбил сына (это и естественно) и радовался, когда македонцы называли Александра царем, а его – полководцем.
Однако домашние неурядицы, вызванные браками и любовными похождениями Филиппа (гинекей[15] и государство страдали в какой-то степени совместно), привели к тяжкому раздору, который Олимпиада, женщина с тяжелым характером, ревнивая и раздражительная, еще обострила, подстрекая Александра.
В полной мере раздор этот выявил Аттал на свадьбе Филиппа с Клеопатрой, которую Филипп взял в жены молоденькой девушкой, влюбившись в нее не по возрасту. Ее дядя Аттал, подвыпивши, начал уговаривать македонцев молиться богам о том, чтобы от Филиппа и Клеопатры родился законный наследник царства. Александр рассердился и, крикнув: «А по-твоему, болван, я незаконный?» – швырнул в Аттала чашей.
Филипп бросился на Александра с мечом, но, к счастью для обоих, споткнулся, раздраженный и пьяный, и упал. «Вот, – сказал с издевкой Александр, – собирается перешагнуть из Европы в Азию человек, который свалился, шагая от ложа к ложу!»
14
Онесикрит (360–290 гг. до н. э.) – историк и писатель, ученик Диогена Синопского. Сопровождал Александра Македонского в его походах в Азию.
15
Гинекей (гинекейон) – в Древней Греции – женские покои в доме, занимавшие его заднюю часть или второй этаж.