Развернув последний подарок от Джеба, Сюзанна нахмурилась. В коробке лежал только небольшой конверт, на котором было написано ее имя.
Удивленно посмотрев на Джеба, она вскрыла конверт и прочитала написанную его рукой записку на веленевой бумаге. И тут же почувствовала, как к глазам подступают слезы.
В записке говорилось, что Джеб предложил Стиву Колби, отцу Миранды, работу в своей разъездной команде и что он может приступить к работе, когда возобновится тур Джеба по Западу. Кроме того, в январе предстоит тур по Севере-Востоку. Тогда Миранда и ее мать смогут присоединиться к группе и путешествовать вместе с ним; независимо от обстоятельств они будут жить в компании со Стадли в доме Сюзанны в Сан-Франциско в качестве постоянных смотрителей.
— Мне больше ничего не нужно, — сдерживая подступившие слезы, сказала Сюзанна. Джеб обнял ее за плечи:
— Счастливого Рождества, мисс Сюзанна! И чтобы оно всегда было таким.
Глядя, как Джеб вскрывает очередной подарок, Сюзанна сгорала от нетерпения. Она получила коробку по «Федерал экспресс» только вчера — как раз вовремя, чтобы успеть завернуть ее в красивую оберточную бумагу.
Когда Джеб достал из коробки платиновый диск, заключенный в плексиглас с золотой дощечкой внизу, его лицо вытянулось.
— Где ты это взяла?
— У Бриз.
— Платина, — сказал он. — Неужели правда?
— За миллион экземпляров нового альбома. Считая с сентября, мистер Коуди.
— Будь я проклят! Двойное золото, платина!
— Копай глубже! — сказала Сюзанна. Под новым слоем оберточной бумаги скрывалась еще одна пластмассовая рамка с золотой дощечкой — и четыре диска внутри.
Джеб потрясение посмотрел на нее:
— Четверная?
— За «Джеба Стюарта Коуди». — За его первый альбом.
После того как Джона Юстаса привлекли к суду, на концертах Джеба иногда еще звучали одиночные выкрики, но в целом его карьера совершила крутой поворот. Избавившись от обвинений в смерти Клэри, Джеб вновь начал наслаждаться своей работой. Сюзанна предполагала, что скоро он напишет еще один хит вроде «Богатой девушки», который по-прежнему занимал первые места в рейтингах музыки кантри и «Биллборда». Сюзанне казалось, что в жизни почти не осталось тревог. А когда Джеб наладит отношения с Джоном Юстасом, когда благополучно родится ребенок…
Во время ужина Сюзанна почувствовала первые приступы боли. Боль в пояснице приковала ее к стулу, и Сюзанна закусила губу, чтобы не закричать. «Ничего страшного», — тут же сказала она себе.
— С тобой все в порядке? — Вилка Джеба с нанизанным на нее кусочком индейки застыла в воздухе.
— В порядке. — Боль отпустила, и Сюзанна вновь посмотрела на свою тарелку с бататом, зеленью и клюквенным соусом. Внезапно ей расхотелось есть.
К десяти часам боли явно усилились, а приступы стали чаще. Сюзанна хотела сказать об этом Джебу, но в этот момент он как раз разговаривал с Джоном Юстасом — короткими отрывистыми фразами, не глядя тому в глаза. Так что она не сказала ничего. Очевидно, уже скоро.
В одиннадцать часов боли в спине прекратились и переместились на живот. Провожая Лесли и Дрейка наверх, Сюзанна старалась думать о том, как получше устроить родителей на ночь, — ведь Дрейк, который всегда останавливался в гостинице, сегодня впервые остался у нее. К удивлению Сюзанны, нынче вечером ее родители так и не сказали друг другу никаких колкостей.
Когда она обратила на это их внимание, отец ответил ей улыбкой:
— Мы договорились вести себя хорошо.
После десерта они даже сыграли в карты. И Дрейк взял было сигарету, но положил ее обратно, не закурив.
«Из-за ребенка», — сказал он Сюзанне.
— Лес, я помещу тебя в крайнюю комнату, — обратилась Сюзанна к матери, еле слышно застонав, когда новая волна боли пробежала по ее животу. «Это из-за подъема по лестнице одышка и боли», — успокаивала себя Сюзанна. — А твоя, Дрейк, комната на третьем этаже напротив моей с Джебом.
Джон Юстас с помощью Джеба уже поднялся наверх, в комнату по соседству с Лесли, и было слышно, как они разговаривают, часто надолго замолкая.
Мать поцеловала Сюзанну с большей теплотой, чем обычно, пожелав спокойной ночи. Глаза Лесли были ясными, кожа чистой.
— Это был замечательный день, Сюзи. Я ни на что бы его не променяла.
Дрейк положил руку на плечо Сюзанны:
— Вероятно, это первое Рождество, которое я встретил не в больнице среди пациентов. Спасибо, душенька.
Чувствуя легкое головокружение — как от слов родителей, так и продолжающихся болей, — Сюзанна попрощалась и, последний раз посмотрев на дверь комнаты Джона Юстаса, пошла наверх.