Кассия взвыла, Вальтер уткнулся лбом в руку отца, а Каспиан зажал рот кулаком. Я же не мог пошевелиться. И даже дышать. Мою грудь будто сжали в тисках, и малейшее движение причиняло боль. Никакими блоками я не мог отгородиться от разрывающего меня чувства потери. Оно буквально нахлынуло волной размером с гору.
– Ты станешь императором, – отрывисто обратился отец к Вальтеру. – Береги свою жену. Она твой свет, твоя сила. Только ей и брату сможешь доверять. Всегда. Только им.
Папа перевел взгляд на экран и улыбнулся Каспиану. У брата в глазах стояли слезы, но он смотрел на императора с гордостью и всепоглощающим уважением. Он сделал нас. Вылепил из ничего. Выточил, закалил, научил всему, передал высшие знания, сделал сильнее кого-либо на Турине.
– Ты станешь великим, – произнес он так громко, как мог.
Каспиан кивнул, и по его щеке покатилась слеза. Я впервые в жизни видел брата плачущим.
– Касс, – позвал отец, продолжая смотреть на своего младшего сына. Он отпустил руку Карины и положил ладонь на голову сестры. Она задыхалась в истерике, не в состоянии даже посмотреть на него.
– Не покидай меня, – снова и снова умоляла сестра. – Только не сейчас.
– Сейчас, милая. Именно сейчас начнется твой путь. Тебе пора.
Папа наконец посмотрел на меня. Я ждал этого. Знал, что буду последним, с кем он попрощается. Он всегда говорил: «Каспиан создаст новую империю, но спасать старую будете вы с Вальтером». И именно я буду истинным правителем. Мой старший брат самый ответственный и надежный человек, которого я встречал. Но я хищник. Я ищейка. Я буду тенью следовать за ним, отбивая от шакалов, мечтающих уничтожить правящую семью навсегда. Я буду тем, кто потом и кровью вернет потерянною власть и величие всего рода Райсов. И я не буду ограничен рамками, как мой брат. Ведь он на виду у всех, а я в своем надежном укрытии – за его спиной.
– Адэйр. – Мое имя в устах отца звучало, как вызов. Как сигнал к атаке. Он возложил на мои плечи миссию всемирного масштаба. Я нуждался в проклятых напутственных словах больше всех. Но император предпочел говорить загадками. – Твоя сила в твоей слабости. Найди ее.
Он улыбнулся Вальтеру и застыл, как делал каждый раз, когда слал кому-то мыслеобраз.
– Что там? – раздраженно спросил я. Почему он не сказал больше? – Кого это «ее»? Я знаю, что мне нужно искать, но…
– Нет, – перебил меня отец. – Не вещь.
Он закрыл глаза, и в моем сознании раздался его сильный голос. Такой, каким я привык его слышать.
“Женщину, сын. Найди свою женщину. Как и Вальтер. Вас останется двое на Турине, они нужны вам, как глоток свежего воздуха. Как маяк, дающий свет во тьме”.
Фразы звучали урывками, но мыслеобраз, самый последний, он все же мне подарил. Обрывок одного из его видений. Саттерон был сильнейшим интуитом, пожалуй, за всю историю нашего клана. Вселенная открыла ему много секретов, послала много знаний. И одно из них было обо мне. В этом коротком отрезке я был с женщиной. Не видел ни лица, ни особых примет, просто знал, что она моя. И чувствовал всепоглощающую власть, наполненность, бесконечную уверенность в себе и ней. Невероятное дурманящее чувство. Только моя, дарующая силу, истинная пара.
“Найди, Адэйр”.
В двери постучали, и без разрешения ворвался офицер Бейли. С ним был пожилой мужчина, которого я видел раньше. И секунды хватило, чтобы счесть его намерения и понять, что он лекарь. Не глядя на всех нас, он поспешил к постели и схватил императора за кисть, нащупывая пульс. Все затихли, и лишь тихие судорожные всхлипы Кассии разрезали гнетущую тишину.
Спустя мгновение лекарь тяжело вздохнул и посмотрел на Вальтера, будущего императора, который все еще стоял на коленях подле отца.
– Мне очень жаль, – произнес мужчина, озвучивая то, что мы и так знали. Его величество император Саттерон Райс отошел в мир иной. Он оставил своим детям почти разваленную канцлером империю, множество загадок и заданий. У меня было одно, весьма конкретное. Найти себе жену.
Глава 2
Две недели спустя
Кендис
Я в который раз за ночь покосилась на камеры видеонаблюдения и размяла затекшие плечи.
Рядом со мной на столе оказалась чашка кофе, и я уже знала, кто пришел.
– Ты опять раньше положенного, – вместо приветствия произнесла я и взяла в руки чашку. Запах и вкус кофе уже приелись, но мне нравилось греть ладони о горячий фарфор.