Сказав это, она воздала хвалу и благодарение Богу, сподобившему ее приобщиться Св. Тайн и, благословив охотника, с миром отпустила его. Но что же случилось потом?
Когда через несколько дней охотник опять пришел в церковь Пресвятой Богородицы, то св. Феоктисты уже не было в живых: она сопричислилась к лику небожителей.
Таким образом, причащение Святых Тайн было приобщением умирающей, напутствием на исход души. Ископав наскоро могилу, охотник положил в нее мощи преподобной, а сам поспешил к своим товарищам (Четьи-Минеи, 9 ноября).
В этом рассказе поучительно для нас прежде всего то, что преп. Феоктиста, несмотря на свои великие подвиги, не считала излишним приобщения св. тайн; напротив, она, как видим, умоляет зверолова принести ей часть Тела Христова, поставляя себе в великое лишение, что долго не имела возможности приобщиться сего дара. Необходимость приобщения Св. Тайн для преподобной увеличивалась особенно еще от того, что, как можно заключить из только что предложенного повествования, приближался уже конец ее жизни.
Но что же Провидение? Оно остается безучастным в этом деле?
О, далеко нет! Провидение посылает такого именно человека, который мог быть достойным носителем Святейшей Тайны. Недаром жизнеописатель замечает, что зверолов тот был человек набожный.
Таким образом, Сам Бог заботится о том, чтобы люди, по крайней мере в последние минуты жизни, не оставались без напутствия Животворящими Тайнами Христовыми. Сколь же повинны после того те, кои самовольно уклоняются от Божественной трапезы, дерзко заявляя, что будто бы для спасения достаточно одних только добрых дел?…
Не будем, читатель, таковыми! Преклоним слух наш к словам матери нашей Церкви, которая ежедневно устами своих служителей приглашает нас вкушать Бессмертного Источника.
А теперь обратимся к другим повествованиям, показывающим, как великие подвижники благочестия всегда ревновали о приобщении Св. Тайн. Поведем речь о Марии Египетской, своими великими подвигами стяжавшей себе неувядаемый венец славы.
2. В пустыню, где жила преподобная Мария Египетская, за год до ее кончины пришел старец Зосима. Встретившись с великой подвижницей благочестия, он припал к ее ногам, прося Именем Христа, ради Которого она посвятила себя на пустыннический подвиг, рассказать ему свою жизнь. Преподобная, исполняя желание старца, рассказала ему все до мельчайшей тайны. Наконец в заключение, прощаясь со старцем, она просила его прийти на следующий год, ежели это будет угодно Богу, в великий четверток с Животворящими Тайнами, и сподобить ее быть причастницей оных в залог жизни вечной, и заклинала его при этом не переходить Иордана, но близ селения ждать ее.
«Я приду, – говорила праведница, – и приобщуся Св. Тайн, ибо я не приобщалась с тех пор, как была приобщена в церкви Иоанна Предтечи перед вступлением моим на подвиг пустынножительства. Не отринь моей просьбы, св. отец, приди сподобить меня Великой Тайны в тот час, когда Сам Господь наш Иисус Христос перед Своей крестной смертью соделал учеников Своих причастниками Божественной и тайной вечери».
Сказав это, преподобная простилась со старцем и удалилась в пустыню.
Прошел год, наступила великая четыредесятница, дни поста и молитвы. Старец Зосима помнил просьбу преподобной и, казалось, не мог дождаться страстной недели, так велико было в нем желание увидеть преподобную. Наконец наступила неделя страстей Христовых, и в четверг старец, после литургии, взяв дары, вышел из монастыря. Дошедши до реки, он сел на берегу ее и ждал прихода преподобной.
Уже старец, томимый душевной тоской, думал, что по его недостоинству она не желает прийти к нему, или уже она была здесь и, не найдя его, удалилась; одна мысль прискорбнее другой тревожила старца. Вдруг увидел он преподобную, шедшую к нему по водам. Старец, устрашенный этим видением, хотел преклониться ей, но она сказала: «Св. отче, что делаешь? Ты пресвитер с Божественными Тайнами». Приблизившись к нему, она требовала благословения, и по просьбе преподобной он благословил ее и прочел символ веры и молитву Господню.
По окончании молитв она приняла Тайны Тела и Крови Христовой и, подняв руки к небу, со слезами радости воскликнула, как некогда Симеон в храме Иерусалимском с Божественным на руках Младенцем: «Ныне отпущаеши рабу Твою, Владыко, по глаголу Твоему с миром» (Лук. II, 29).
Простившись со старцем, она просила его прийти к тому месту, где в первый раз они имели свидание и беседу. «И там, – сказала преподобная, – увидишь меня, если это угодно будет Создателю моему».