— Ты.
— Неужели? — я сделала вид, что задумалась, — не помню, чтобы мне делали предложение. Да и обручального кольца на мне нет.
Вытянув правую руку, я указала принцу на безымянный палец без украшения. Он тут же поймал мою ладошку и принялся целовать каждый из пальчиков, а я млеть от невесомых, но будоражащих прикосновений. Когда губы Киллиана остановились на том, заветном пальце, мужчина сжал мою руку и, глубоко вдохнув, спросил:
— Виктория, я тебя люблю больше жизни. Я дорожу тобой больше, чем властью и троном. Ты нужна мне как воздух. Когда я не вижу тебя, не могу обнять тебя, когда долго не слышу твоего голоса, я начинаю сходить с ума, и могу думать только о тебе. Вика… ты стала самой важной частью моей жизни… Нет, ты стала для меня самой жизнью. — Киллиан еще раз поцеловал мою ладошку, — Виктория, ты станешь моей женой?
В руках блондина тут же возникло небольшое, аккуратное, но очень красивое кольцо из белого золота с кроваво-красным рубином в центре. Я, молчавшая и еле дышавшая все то время, что говорил любимый, несколько секунд просто смотрела то на принца и вникала в смысл сказанных им слов, то на сверкающее в лучах утреннего солнца кольцо. А когда в глазах принца начало проскальзывать беспокойство и тревога, радостно рассмеялась и бросилась его обнимать.
— Конечно, я выйду за тебя!
Киллиан, беспрестанно шепча мое имя, подарил мне долгий, головокружительный поцелуй, после надел мне на палец обручальное кольцо, а дальше ни какие слова нам были не нужны. За нас говорили наши тела, неразмыкающиеся губы, жаркие прикосновения и тихий, срывающийся шепот, переходящий в стоны страсти.
Я бы с превеликим удовольствием провела в постели с Киллианом весь день, но моего любимого позвали государственные дела, и нам пришлось расстаться до вечера. Долго валяться в кровати без Его Высочества было скучно, поэтому, оставшись наедине с самой собой, я первым делом побежала в ванную. И тут же увидела в зеркале не черные, ставшие уже привычными, волосы, а мои прежние светло-светло русые. На Земле я их красила в блонд — уж очень мне не нравился мой естественный цвет, и теперь, когда мои пряди вернулись, мне снова захотелось перекрасить их в черный.
И вот я чистая и обновленная выхожу в комнату и тут же попадаю в крепкие объятия хрупкой Моники.
— Моника… — я тоже обняла девушку, — все хорошо, я жива.
— Ага, — тихо всхлипнула подружка, — жива…
Чуть позже мы сидели за небольшим столиком у окна и пили чай с разными вкусняшками. Моника натащила всякого: и конфет, и пирожных, и разнообразного варенья. И только когда я распробовала все это, начала рассказывать о своих злоключениях в доме Аспара. Не утаила ни чего — ни Тьмы внутри меня, ни приставаний Шона, правда попросила Монику не говорить об этом Киллиану. Девушка слушала, открыв рот и напрочь позабыв о заварной пироженке в руке. Когда же я закончила повествование, Моника выдохнула:
— Ну и дела!
— А что у вас тут происходило? Как бал прошел? — подружка как-то сникла вся, отложила недоеденную вкусняшку и отвела взгляд, и я насторожилась, — рассказывай.
— А чего рассказывать? Бал как бал. Собрались важные гости, танцевали, пили…
— Мони-и-ика, — протянула я, — ты знаешь, о чем я спрашиваю.
Девушка явно не хотела ни чего говорить, и скорее всего ее об этом попросил Киллиан. Однако она дорожила дружбой со мной и все же призналась:
— Его Высочество не явился на бал…
Теперь я сидела раскрыв рот, ожидая продолжения, которое не спешило продолжаться. Поэтому пришлось поторопить подругу:
— И теперь у него проблемы…
— Да, — согласилась Моника, — аж целых три: обиженная принцесса соседнего королевства, рассерженный жрец Лорты, грозящий не дать благословения на правление, и новый претендент на трон Парнесса.
Киллиан, Киллиан, что же ты натворил?
Нет, я рада, что он не женился на другой, что выбрал меня, что спас… Но теперь у него столько проблем…
— Прости, мне надо идти!
Я сорвалась с места и уже в дверях услышала окрик Моники:
— Он в Большом Зале для совещаний.
Так, а где этот зал?
Дорогу мне подсказали проходящие мимо стражники. Правда они сначала холодно и немного надменно спросили, зачем мне туда. Однако один из них увидел обручальное кольцо на моем пальчике, который я нервно теребила, и тут же тыкнул своего напарника локтем в бок, и тогда они со всем уважением приложили ладонь к груди, слегка поклонились и предложили проводить. Я не отказалась, так как просто побоялась потеряться, потому что дворец все же я знала не очень хорошо, а вернее знала очень плохо.