Мозг, компьютер человека, человечество не расшифровало и расшифрует ли? Это биологическая субстанция работает бесперебойно и мощно. Бывшая директор Института мозга Н.Бехтерева, сомневается, что мозг поддастся изучению.
Со смертью человека всё ясно, останавливается сердце-мотор и клетки умирают. А вот с душой человека толкуются разные вариации. Та же академик Н.Бехтерева утверждает, что душа непонятная субстанция и не понятно где находится. И куда она исчезает? Одни утверждают, что 7 или 9 граммов души улетучиваются. А ученые загнивающего Запада утверждают, что души улетучиваются в другую вселенную и там кучкуются. Бред какой-то! Что места мало в нашей Вселенной? Куда-то переться в неведомую даль без командировочных и без цели… Всё это от лукавого. Некоторые экзальтированные люди утверждают, что разговаривали с ушедшими душами. Я как-то хочу поговорить с душой мамы, но нет тех мистических сил.
Пока человечество не познало про Вселенную, про смерть, про сон, про мозг. Может Создатель, Высший разум создал мозг человека, чтобы он ничего не знал про это. Эти мысли были у меня давно. Но потом решил лучше копаться в законах театра, и понял, что и тут не подкопаться и решил наслаждаться жизнью.
ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО «ОБВИНЯЕМОГО»
Вот и подходит финал скоротечной жизни. Сколько ОН еще отпустит мне? Неизвестно. Хорошо бы еще несколько лет осеннего пребывания. Хотелось бы побольше листопада-дней. Многое еще хотелось бы завершить. Хочется порисовать. Какой-то зуд к рисованию появился. Завершить книгу. Этот финал книги тянется уже много лет. Демоны резвятся в душе, мозг тупеет. И тут как тут рождается отчаяние и снова большая пауза. Уже 80-й юбилей театра прошел. Не издал. Зачем? Всё это суета сует.
Жизнь – это сужающаяся воронка. Вначале всё тащит и влечет в воронку. А в конце уже одна воронка. Точка. Так будет у всех. Да и Солнце потухнет через 5 млрд. лет, как пугают ученые. Я, к счастью, не доживу до того времени. Прожил жизнь, считаю, достойно. Могло быть и хуже. Одна дама прочла некоторые главы и сказала: «А может не надо сор из избы выносить?». «Не надо было сорить в избе, – ответил я, – я же не сорил». И потом всё это было, факты упрямая вещь. Я писал, то, что другие стыдливо и трусливо утаивают, не заметили по недомыслию, или невыгодно ворошить прошлое. Театр движется вперед и надо избавляться от атавизмов. Они мешают продвижению к лучшему.
«А быть добрым, порядочным выгодно» не все придерживаются этого. У Островского в пьесе «Доходное место» дочка говорит матери: «Я буду грешить и каяться. Грешить и каяться». Так ведут себя некоторые персонажи из жизни. На земле был бы рай. А мы, люди, превращаем жизнь в Ад. Мы оскверняем ЕГО ЗАМЫСЕЛ. А ТАМ ничего нет. Ни рая, ни ада. ТАМ вечный сон, только без сновидений, без чувств. Главный критерий – Добрая Память. Когда я уйду ТУДА лет через 40-50, позвоню по мобильнику и скажу: «На Земле лучше, хоть и общаемся иногда с мерзопакостными людьми». Этот гениальный маразм я накропал ночью перед 75-летним юбилеем.
Как хорошо мы плохо жили,
Как здорово болели иногда.
С тоской веселою дружили
И в грусти бодрой часто были.
Прошли зима, весна и лето,
Настала Осень. Жизнь пропета.
А дальше ВЕЧНОСТЬ.
Дальше МГЛА.
Почему последнее слово обвиняемого? Потому что кроме ушедших ТУДА, оставшиеся здесь будут анализировать, сопоставлять со своими оценками, видением – о творцах, явлениях, событиях. Конечно, если они видели и знали. А то у нас зачастую бывает так: «не читал, но осуждаю». Будут говорить, что дана неверная характеристика творцов, мало информации о том, о сём, не упомянуты многие, которые «внесли выдающийся вклад» в театральное дело и т.д.
Это моя оценка и моё видение Прошедшего. Это моя субъективная объективность. Эту субстанцию я положил на свои весы справедливости. Ещё раз напомню пословицу: «Не проси у Бога справедливости, иначе Он тебя накажет». Все живущие на земле не бывают до конца справедливы. Справедлив только Он, Создатель. А мы все грешные. Всех творцов и не творцов не охватить. Нельзя объять необъятное. У меня не было цели раздать всем сёстрам по серьгам. Старался, чтобы на кончике пера было меньше мёда, но и меньше желчи. Из воспоминаний жизненного театрального котла, из сценария жизни театра пришлось многое урезать, причесать, сгладить углы. Выше и ниже ватерлинии приличия старался не выходить. Хотя много было такого, что толкало на «раззудись плечо, разойдись рука». О тех живущих и творящих, кого я не упомянул, напишут другие. У них всё впереди. Было сказано когда-то: «Братья калмыки! Ваша судьба в ваших руках!» Это относится ко всем. Пока Создатель внимательно следит за нами, Театр жив и, смею надеяться, будет жить. Ом мани падме хум.