– Ага, – закивала Банри. – Когда двое проводят время вместе, им просто не суждено стать парой.
Свен одарил ее хмурым взглядом.
– Это сарказм? Я слышал шуточки посмешнее от Оргнара. – Юноша почесал в затылке. – Однако определенный смысл тут есть. Если Камилла и дальше с Фендалом будет любезничать, ничем хорошим это не закончится.
Он вдруг принялся что-то искать у себя за пазухой и в конце концов выудил помятую бумажку и маленький огрызок угольного карандаша. Разгладив листок на столе, он принялся выводить какие-то каракули, сопя от усердия.
– Вот, возьми. – Свен закончил водить углем по бумаге и, хихикая словно нашкодивший ребенок, протянул Банри записк. – Отнеси это исключительно гадкое письмецо Камилле. Скажи ей, что оно от Фендала. Тогда она перестанет приглашать этого эльфа в гости.
Он хотел добавить еще что-то, но тут его опять позвали, и парень, сунув изумленной Банри исчерканную бумажку в руку, убежал. Она все еще пребывала растерянно комкала послание в ладони, даже когда Алвор, наболтавшись вдосталь с Оргнаром, пришел за ней и сказал, что пора идти в магазин.
Встретившийся на пороге таверны Фендал хмуро сказал:
– Вы, кажется, болтали со Свеном, я прав? А впрочем, не важно. – Он махнул рукой. – Но на твоем месте я бы держался от него подальше.
Банри шагала за кузнецом, уныло глядя под ноги. До сего дня она считала, что утверждение альтмеров о том, что люди – тупые и примитивные создания – всего лишь не менее тупые расистские заявления. Поведение Свена сильно поколебало ее уверенность. Впрочем, и до сих пор ей встречались «достойные» представители рода человеческого, взять хотя бы тех, что едва не прикончили ее в лесу, или тех, что хотели отрубить ей голову за просто так.
За своими мыслями Банри не заметила, как они с Алвором дошли до магазина. Записку она по-прежнему сжимала в кулаке.
Кузнец открыл дверь и сразу направился к черноволосому усатому мужчине, стоявшему за прилавком. Пока они обменивались приветствиями, Банри заметила Камиллу – девушку, с темно-каштановыми косичками-крендельками на голове. Это с ней разговаривал Фендал пару часов назад, когда они вернулись из шахты.
Банри разгладила записку Свена и спросила:
– Ты Камилла?
– Да, – ответила девушка, дружелюбно улыбнувшись. – А ты, наверное, Банри. Фендал рассказывал, что ты очень помогла с теми бандитами.
Банри моргнула. Она не сразу поняла, о каких бандитах речь. Если о тех, что из шахты, тогда эльф похоже очень тактичен – ведь на самом деле она только путалась под ногами у них с Хадваром.
– Думаю, он преувеличивает, – нашлась она.
Камилла вновь улыбнулась.
– Ты что-то хотела?
«Да. Не общайся с придурком-Свеном. И с Фендалом заодно. Он опасен», – хотела было сказать Банри но неожиданно для самой себя выпалила:
– Свен просил передать тебе это письмо, якобы от Фендала.
Девушка с озадаченным видом приняла послание.
– Ты о чем говоришь? Что там в письме?
– Понятия не имею. Я не читаю чужие письма.
Камилла пробежала глазами по корявым строчкам и тихо сказала:
– Вот как. И он… хотел, чтобы я думала, что это написал Фендал?
Увидев выражение лица собеседницы, Банри решила, что это письмо не сильно приятного содержания. Сестра торговца тем временем решительно смяла несчастный листок и швырнула его в очаг. Проследив, как огонь пожирает бумагу, Камилла сказала:
– Спасибо тебе за правду. Может, поговоришь еще и с Фендалом? Я уверена, что он тоже захочет поблагодарить тебя за заступничество.
После она быстро попрощалась и почти убежала наверх по лестнице, оставив гостью мучиться угрызениями совести.
Лукан купил камни, часть зелий и книги заклинаний, заплатив очень неплохую цену. Банри практически вернула себе те деньги, что отобрали у нее мятежники недалеко от границы. А если прибавить найденное в пещерах золото и сто двадцать два септима, вырученные за продукты, то получалось и вовсе с прибытком. Две обычные книги, про Драконорожденных и броню, Банри не стала продавать, так как планировала почитать их сама.
Когда она вслед за Алвором вползла в дом, давно стемнело.
– Ну наконец-то, – сказала Сигрит шепотом. – Чего так долго?
– Торговля – не быстрое дело, – начал было кузнец, но был прерван женой.
– Да тише ты! – зашипела она. – Дорти спит.
Алвор со стуком захлопнул рот.
– Идите вниз, – продолжила Сигрит, укладываясь в постель. – Там поужинаете.
Последовав за хозяином на нижний этаж, Банри разместилась за небольшим столиком напротив него. Когда утолили первый голод, она попросила:
– Расскажи мне о ярле.
– Ярл Балгруф? Ну… он правит Вайтраном. Хороший человек, может быть, слишком осторожный, но времена нынче опасные. Пока что он умудрялся сохранять нейтралитет. Но боюсь, так долго продолжаться не может.
– На чьей он стороне в этой вашей… войне?
– По-моему, ему не особо нравится ни Ульфрик, ни Элисиф. И как его не понять? Но я уверен, он до конца сохранит верность Империи. Он не предатель.
– А… Элисиф? Это кто?
– Я забыл, что ты недавно в Скайриме. – Алвор почесал бороду. – Ярл Элисиф. Но, по правде говоря, она ярл только потому, что была замужем за ярлом Торугом, когда его убили. Ульфрик убил Торуга, если не знаешь.
– Я слышала… – тихо сказала Банри.
– Да… Пришел прямо во дворец Солитьюда и убил его. Криком убил, если верить пересудам. Из-за этого война и началась. Империя не могла закрыть глаза на такое. Если ярлы начали друг друга убивать – значит, вернулись старые жестокие времена…
Решив, что не хочет знать, как можно убить криком, Банри поинтересовалась:
– Так ты за Империю?
– Конечно. Скайрим всегда был ее частью, глупо теперь от нее отстраняться. Не то чтобы мне нравилось все, что в последнее время делает Империя, но норды не отказываются от дружбы просто так.
Некоторое время они ели молча. Банри подумала, что и ей, пожалуй, не нравится все, что Империя сейчас делает. Например, несколько дней назад она пыталась отрубить ей голову. Ни за что. Женщина мотнула головой, отгоняя неприятные воспоминания.
– Что думаешь об этой войне? – спросила она только чтобы сменить тему.
– Ну, народ справедливо возмущается. – Кузнец отодвинул тарелку и принялся стряхивать с бороды хлебные крошки, – Проклятым талморцам позволили бродить где угодно и хватать людей только за то, что они молятся Талосу. Но стоит ли это того, чтобы рвать на части Скайрим и, возможно, губить Империю? Нет, в конце концов, Ульфрику за многое предстоит ответить. Норды всегда поддерживали Империю, а Империя была милостива к Скайриму.
Он вдруг увидел, что собеседница молча смотрит на него.
– Это правда? – спросила Банри. – Что талморцы хватают людей за то, что они кому-то не тому молятся?
Алвор вздохнул.
– Это все из-за договора, положившего конец Великой войне. Помнишь, Талмор заставил императора запретить поклонение Талосу? – Банри кивнула. – Я тогда был мал, но, помню, мы не особо обратили на это внимание – у каждого был маленький алтарь Талоса. Но когда Ульфрик и его «Сыны Скайрима» начали всех со страшной силой баламутить, тогда императору пришлось вмешаться. Людей стали хватать по ночам… это и вызвало войну, как по мне.
Банри наконец насытилась и принялась собирать грязную посуду. Засунув ее в бадью с горячей водой, она с трудом удержалась от зевка.
Алвор, тоже почти дремавший на стуле, проговорил:
– Давай заканчивай, и укладывайся спать. Завтра надо встать пораньше.
Наутро Банри проснулась, когда рассвет только забрезжил. Она быстро натянула на себя старые штаны Алвора, которые тот носил, когда был подростком, рубашку Сигрит и сунула ноги в ее же старые башмаки. Рюкзак она собрала с вечера и поставила у входной двери, так что ей оставалось только подхватить его выходя из дому. Уже поднявшийся Алвор проводил ее за околицу в ту же сторону, куда вчера ушел Хадвар.
– Перейдешь Белую, а потом иди на север, – напутствовал он Банри. – Увидишь город сразу за водопадом. Как придешь в Вайтран, продолжай подниматься выше. На вершине холма стоит Драконий Предел, дворец ярла. Тебе туда.