Итак, Алдуин был здесь, и туман этот… Явно не обошлось без Пожирателя Мира.
Ты слишком далеко зашла, чтобы теперь бояться, напомнила она себе.
Банри глубоко вдохнула напоенный ароматом цветущих трав воздух, и преисполнилась решимости хотя бы попробовать победить Алдуина, а там будь что будет. Конечно, теперь рядом нет Партурнакса, и помочь некому, но она постарается. О том, что с ней сделает первенец Акатоша, если она не справится, Банри старалась не думать.
Теперь она шагала быстро. Дорога стелилась под ноги, как полотно, Банри глазела по сторонам, пытаясь разглядеть сквозь мглу пейзаж, но без толку. Когда впереди обозначился темный силуэт, размытый дымкой, она опять растерянно замерла, но фигура смахивала на человеческую, и Банри приблизилась к ней, недоумевая, откуда здесь люди. Осознание вкупе с досадой на собственную глупость обрушилось на нее, как удар молота на наковальню.
Вокруг был Совнгард, место, куда попадают норды, павшие в бою, с честью. А она сама и Алдуин – незваные и нежеланные гости здесь.
Чувствуя себя, как батрак на званом ужине, Банри приблизилась к силуэту достаточно, чтобы его рассмотреть. Судя по синему плащу, рваному и окровавленному, он был из солдат Ульфрика, только в открытом, посеченном и помятом шлеме. Бородатое лицо выражало озадаченность и беспокойство, а сам воин казался потерянным.
При виде Банри он заморгал, а потом воскликнул:
– Уходи скорее! Ужас ждет в этом тумане!
Я знаю, подумала Банри, а покойный мятежник все бубнил:
– Многие пошли в темную долину, но любая отвага бессильна против врага, что путь стережет.
Еще немного и получились бы стихи. Банри подошла поближе, замечая, что душа солдата окружена едва заметной золотистой аурой, и негромко спросила:
– Ты кто?
– Близ Бездны Гигантов, во мгле предрассветной, мы шли и не ждали засады имперцев, – нараспев проговорил солдат. – Там мы приняли бой, щиты стеною сомкнули. Забрезжил утренний свет, и Легион дрогнул. Но я так и не знаю, принес ли победу рассвет – быстрой стрелою я прибыл в Совнгард.
Банри тихонько вздохнула. Она сама декламировать совсем не умела.
– Что это за туман?
– Я не знаю, – покачал головой мятежник, – но никто сквозь него не прошел. Алдуин в его ненасытном голоде охотится на души, заплутавшие в этой мглистой долине.
Он внезапно подался вперед и с надеждой заглянул Банри в лицо:
– Ты можешь провести меня к чертогу Шора, который давно уже ждет и зовет нас?
– Куда отвести?
Павший воин недоуменно нахмурился:
– Ты не знаешь? – Он попятился и осмотрел стоящую перед ним женщину, словно только что ее увидел. – Что привело тебя сюда? Наверняка тебя вели сны?
Банри покачала головой. Что-что, а Совнгард ей никогда не снился. Хотя, может, и снился, просто она не помнила.
– Чертог Шора – Зал Доблести, – пояснил солдат, – где герои ждут Шора, чтобы пойти за ним в последнюю битву. Я ясно видел его, когда впервые пошел по этому пути. Боль и страх ушли прочь, будто сон, и видение манило…
Банри кивала в такт его словам, сравнивая со своими воспоминаниями и чувствами. Шоровой вотчины она не успела увидеть, но остальное было очень похоже.
– Чертог Шора, он мерцал за темной долиной. Но надежда потухла в глубоком тумане – и взор мой затмился. Я утратил путь и брожу без цели.
– Ну а… Ты пробовал идти по тропе? – осторожно спросила Банри.
Солдат опять насупился.
– По какой? Я ничего не вижу.
Банри заморгала, но не успела и слова сказать, когда где-то, не так уж далеко, взревел Алдуин, а туман опять заколыхался.
– Торопись! – зашептал мятежник, испуганно озираясь. – Не дай Алдуину лишить себя жизни, отнеси в зал Шора весть о нашей судьбе!
– Подожди, подожди. – Банри потянулась коснуться его руки, но не решилась и замерла на расстоянии. – Если ты не видишь дороги, но видишь меня, я могу попробовать провести тебя сквозь мглу.
Воин, подумав, кивнул:
– Я постараюсь держаться за тобой. Только быстрей, пока этот туман не затянул меня снова в сети Пожирателя Мира.
Вместе они спустились еще ниже в долину, и туман сгустился до такой степени, что стал смахивать на овсяный кисель. Он льнул к одежде и волосам, будто живой, Банри в конце концов надоело стряхивать эту дрянь, и теперь она просто упорно шагала по тропе. Павший мятежник брел за ней, ничего не замечая и, похоже, не видя, кроме ее спины.
Что-то гигантское пало позади нее, ненадолго разметав мглу в клочья, и унеслось так же быстро, как и появилось. Банри поняла, что потеряла своего ведомого, еще до того, как обернулась и увидела пустоту там, где он только что был.
– Скотина! – простонала она в бессильной ярости.
Злобы в ней сейчас хватило бы на десять Драконобоев.
Банри немного подождала, но Алдуин, унеся и пожрав ее спутника, не торопился возвращаться. Она побрела по тропе, чувствуя тяжесть за грудиной – первое по-настоящему неприятное ощущение, настигшее ее в этом месте. Она обещала бедному вояке помощь и не смогла ее оказать.
– Не обещала, – пробормотала она себе под нос. – Я не сказала, что обещаю довести его…
Утешение было слабым и убогим. Банри зажмурилась до слез в уголках глаз и после нескольких глубоких вдохов заставила себя сосредоточиться на насущных проблемах. Солдат говорил, что ей нужно попасть в какой-то Зал Доблести. Значит, нужно его найти.
Видимо, она совсем заблудилась. Банри уселась в траву и с горечью подумала, что напрасно так доверяла тропке, которая вдруг начала ветвиться и кружить вокруг камней.
На пути ей то и дело встречались души воинов, разного пола и возраста, по-разному одетых и принадлежащих к разным сторонам конфликта – были среди них и Братья Бури и легионеры. Шор забирал в свое царство всех. И все они пели, иногда буквально, примерно одну и ту же песню:
– При жизни я бессчетно врагов погубил, бесстрашен был в битве, но клинок не спасет от врага, что живет в этой мглистой долине…
Избежать с ними встреч было трудновато, мертвых было слишком много, но в тоже время они не толпились, как отара. Алдуину, вероятно, приходилось выискивать их поодиночке, а не глотать скопом.
Банри не устала и не испытывала никакой нужды, но ее положение ее нервировало. Она понятия не имела, где находилась, и где цель ее пути. Чуть позже ее осенило, что надо попробовать подняться повыше, может, туман весь стек в низины, а сверху вид будет получше.
Возвращаться назад было бессмысленно. Банри покосилась в сторону. Если глаза не подводят, она как раз сидит у подножия какой-то лестницы с широкими ступеньками, можно попробовать взобраться, куда бы она ни вела.
Ступеньки вскоре закончились, и теперь нужно было карабкаться по крутому склону. Пару раз Банри соскальзывала, но в конце концов преодолела подъем и выползла на вершину, увенчанную Стеной Слов. При виде последней Банри озадачилась и даже не сразу поняла, что вынырнула из пелены тумана. Она подошла к Стене и внимательно осмотрела – если на ней и были высечены какие-то глифы, увидеть их было нельзя – громоздящиеся скалы намертво перекрывали доступ.
Банри попробовала так и эдак, поняла, что ничего не получится, и занялась тем, чем собиралась с самого начала – осмотрела окрестности с вершины холма. Первый же взгляд с высоты заставил ее окаменеть.
Впереди высилась громадная крепость. Силуэт ее навевал воспоминания о старых нордских городах, о Виндхельме, который был им ровесником, и о более молодом Драконьем Пределе, хотя, казалось бы, сходства было немного. Банри моргнула и узрела гигантский скелет, вытянувшийся от входа в чертог через пропасть. Хвост покоился у подножия крепости, разобранный на отдельные кости череп – на другой стороне. Банри сгоряча посчитала, что это какая-то устрашающих размеров рыба, но разглядела рядом с черепом еще кости, смахивающие на огромные фаланги, и догадалась, что когда-то это было другое животное – наверное, что-то вроде кита.
Кит… Банри прислонилась к Стене Слов, в задумчивости потирая шею. Совнгард – место, принадлежащее Шору, и здесь есть огромный, вроде бы китовый скелет. А в старых руинах частенько попадаются изображения этого зверя, и даже настенных скульптур в Залах Историй он удостоился.