– Зачем ты шла по этой дороге? – спросил босмер, когда впереди замаячили стены поселка.
– Котенька пыталась меня чем-то опоить в трактире, я пить не стала и сказала, что пойду к стоячим камням на озере. Надеялась, что клюнет, и можно будет решить проблему без свидетелей и лишних жертв.
– А она и клюнула. Мне вот интересно, что за ребеночек у нее.
– Проклятье! – Банри остановилась так резко, что едва не упала. – У нее же ребенок есть! Проклятье! Проклятье!!
Фендал тронул ее за плечо.
– Да ты что? Успокойся. Что бы за детеныш там ни был, без этой «мамаши» ему лучше.
– Ты что, издеваешься?!
– Вовсе нет. – Эльф посмотрел ей в лицо. – Ох. Ты не поняла. Это не ее ребенок. Кто бы его ни произвел на свет, точно не она.
– Откуда тебе знать?! – возмутилась Банри.
– Я спросил.
– Спросил, не стащила ли она младенца у какой-то другой каджитки? И она созналась?
– Нет, я спросил, сколько ему, то есть ей, дней от роду. Она ответила, что месяц и два дня. Ну и вот…
Банри заморгала. Фендал был явно уверен в свой правоте и непогрешимости, а она все никак не могла сообразить, в чем подвох.
– Ты не знаешь… – Босмер потер шею под капюшоном. – Ясно. Короче, запомни: каджиты не могут и не умеют плодиться вне своей родины. Маловероятно, что родив, она все бросила и рванула в Скайрим с младенцем наперевес. Да и… за месяц сюда даже от северных границ Эльсвейра не доберешься…
«Спящий великан» утихомирился. Постояльцы разбрелись по спальным местам, а Оргнар, почти дремлющий стоя, протирал на ночь стойку. Иногда он замирал, видно, погружаясь в сон, но встряхивался и принимался за работу опять.
Заскрипели петли, а спящие у очага недовольно завозились – холод, сквозивший от дверей, усилился. Оргнар опять вскинул голову – к стойке приближались, осторожно переступая через тела на полу, двое, в которых трактирщик узнал Банриону и Фендала.
– С`Вирра тебя не догнала, как я понимаю, – тихо сказал он танше.
Та шевельнула плечами.
– Догнала…
Оргнар пару мгновений таращился на нее, а потом уронил тряпку, потер лицо и запустил пятерни в шевелюру.
– Шоровы кости… То-то ты медовуху-то пролила… А она ведь на вид такой приятной казалась, я ей даже хотел предложить остаться. О Исмир!.. А с дитем-то что делать?!
От очага вновь послышалось недовольное ворчание, и Банри шикнула:
– Тихо ты!.. Мы как раз пришли на него посмотреть. Где она ночевала?
Трактирщик повел их в комнату, где жила каджитка. Он пропустил вперед Банри с эльфом, зашел последним и аккуратно прикрыл за собой дверь. Банри бегло осмотрела комнатушку и безошибочно потянулась к тючку на кровати. Размотав тряпки, она явила на тусклый свет свечей мохнатое существо размером с две буханки хлеба, вроде бы пепельного окраса. Фендал бесцеремонно выхватил ребеночка – Оргнар не удержался от возмущенного возгласа – повертел, рассматривая со всех сторон, и хмыкнул:
– Так я и думал. Это детеныш саблезуба.
Оргнар растерянно заморгал, а Банри нахмурилась:
– Ты уверен?
– Уверен. Посмотри на его хвостик.
Хвост у дитяти походил скорее на заячий, чем на кошачий.
– Мало ли… Может, это просто короткохвостый каджит…
– Никогда о таких не слышал.
– …Или родовая травма.
– Боги с тобой, тан. Как можно так исхитриться, чтоб такую родовую травму получить?
– …И если это саблезуб, где его зубы-то?
– Ты что смеешься? – рассердился эльф. – Ему… то есть… – Он осмотрел заднюю часть котенка. – Ей – хоть с полом «мамаша» не наврала – пожалуй, даже меньше месяца. Клыки еще не выросли.
– Эх… Выходит, это не каджитский ребятенок? – спросил трактирщик, во все глаза таращившийся на котенка. – А почему она квелая такая?
Детеныш и впрямь едва шевелился и не открывал глазок. Босмер повертел его в руках, ощупывая и обнюхивая. Потом потянул за заднюю лапку, и та дернулась.
– Я бы сказал, она спит… – начал он, а Банри уже схватила фляжку, в которую Оргнар наливал молоко коз Сигрид.
– Еще теплая, – проговорила танша и откупорила емкость. Отпив, она поморщилась и сообщила: – Похоже, та же дрянь, что и в моей медовухе. Снотворное. Наверное, эта «С`Вирра» поила котенка, чтоб та не безобразничала…
Фендал кивнул и взъерошил шерсть животинки. Оргнар вздохнул:
– Делать-то с ней чего теперь? Я не могу у себя такого зверя оставить. Может, Фендал…
Тот покачал головой.
– Мне негде ее держать. У меня есть собака. И это не тот зверь, которого легко и просто приручить.
– Так делать-то чего?.. Не в лесу же ее бросить…
– Это был бы наилучший выход. Но можно попробовать продать ее какому-нибудь богатею. Многие из них не прочь обзавестись домашним саблезубом.
– Я возьму ее себе, – вдруг негромко проговорила Банри и протянула руки к завозившемуся котенку.
Небо нынче ночью было ясным, и лунные блики играли на уже осевших сугробах и все еще заснеженных крышах домов. Банри задрала голову, любуясь россыпью звезд, и вдохнула ледяной воздух. Несмотря на холод, пах он уже почти по-весеннему.
– Зачем тебе ночью тащиться? – недовольно спросил эльф, выходя следом налегке – кроликов он оставил Оргнару. – Мало ли кто на дороге караулит.
– Желаю им удачи, – хмыкнула Банри. – Морозец-то вроде усиливается.
Фендал засопел.
– Знаю, в таверне повернуться негде, но ты бы могла у меня переночевать…
– Да не хочу я спать. Я, похоже, с зельями переборщила, и теперь жажду деятельности. Пройдусь до Вайтрана, к утру как раз успею, наверное.
Она спустилась на дорогу, придерживая детеныша саблезуба в импровизированной переноске на груди под робой.
– Лучше бы ты ее достала, – посоветовал Фендал. – Если очнется, до костей тебя располосует. У нее когти уже длиной с твой мизинец.
– Не располосует, – уверенно проговорила Банри. – А так хоть она не замерзнет.
– Она не замерзнет, даже если на льду будет спать. Я думаю, это снежный саблезуб.
Банри погладила котенка поверх одежды.
– Послушай, Фендал… А что, если каджиты рожают каджитов только в Эльсвейре, а в других землях плодят просто обычных котов?..
– Это саблезуб, Банри. Я видел их котят раньше, и не один раз. Снежных, правда, ни разу, в наших местах они не водятся, а вот на севере – сколько угодно. Словом, этот отличается от обычных только окрасом.
– Ну ладно…
Банри поправила перевязи меча и посоха, сделала несколько шагов и обернулась: эльф смотрел ей вслед со странным выражением на физиономии.
– Ну что?..
– Это… Это Свен, – выдавил Фендал. – Я думаю…
– Что Св… – Банри осеклась и ошарашено заморгала. – О боги… Да зачем ему… За что?.. Ты уверен?
– Помнишь старую шахту, которую мы вместе с Хадваром в свое время зачистили?
– Да…
– Я там нашел кое-что прошлым летом… И я видел, что Свен туда шмыгает. Он и сейчас там живет. Ушел из деревни.
Банри разглядывала истоптанный снег под ногами. То-то Хильде, возвращавшаяся в деревню откуда-то с юга, так стенала и плакала, обвиняя ее во всех бедах…
– Я пойду, – пробормотала она.
Фендал ничего не ответил.
Ривервуд остался позади, и ей немного полегчало. Тугой и болезненный узел в груди ослаб, и теперь Банри ощущала лишь обиду, которая развеивалась с каждым шагом. Через пару часов она остановилась покормить проснувшегося котенка и, наглаживая мягкую шерстку и слушая довольное урчание, почувствовала, как к ней возвращается хорошее настроение. А когда увидела с холма знакомый силуэт Вайтрана, дружелюбно подмигивающий далекими светящимися окошками домов и уличными огнями, ощутила полнейшее счастье.
– Придется мне убрать мою лабораторию, чтобы тебе было где спать, – сказала она маленькому саблезубу, которого теперь тащила на руках. – Все равно я ею почти не пользуюсь.
Котенок заворчал и спрятал голову под ее подбородком. Банри улыбнулась и зашагала вниз по дороге. До дому оставалось еще часа три ходу.