Палатой был принят закон, карающий за клевету. Но распространение клеветы не прекратилось. «Гренгуар» продолжала свою кампанию. Не было ни одного видного сторонника Народного фронта во Франции, который не подвергался бы неслыханным оскорблениям и нападкам по тому или иному поводу. «Гренгуар» оперировала материалами все тех же архивов бывшего префекта полиции Кьяппа, — его зять был владельцем этого гнусного листка, финансируемого итальянским фашизмом. Фантазия ее издателей была неистощимой. Во Франции не было более грязной газетки, которая причинила бы столько вреда французской демократии. Макс Дормуа, верный помощник Блюма, сменил Салангро на посту министра внутренних дел.
Пока Лига наций занималась регистрированием призывов о помощи испанского республиканского правительства, произошло рождение оси Рим — Берлин.
19 октября граф Чиано, министр иностранных дел Италии и зять дуче, приехал в Берлин. Его сопровождала его жена Эдда, любимая дочь Муссолини. Насколько можно было выяснить, достигнутое соглашение касалось общей политики обеих стран в Испании, их согласованной позиции в отношении Лиги наций и общей тактики на Балканах, стремящейся подорвать положение Франции и Великобритании в этой части Европы. Были сделаны дальнейшие предложения для координации национал-социалистской и фашистской иностранной пропаганды и обмена дипломатической и внешней информацией, касающейся России и западных демократий; целью Чиано и Гитлера было изолировать Францию, причем Берлин и Рим надеялись, что эта изоляция окажется полной, когда Франция будет иметь своим соседом франкистскую Испанию. Если такое окружение станет действительностью, Франции ничего не останется, как итти в ногу с фашистами или быть раздавленной.
Секретное сообщение, полученное вскоре после этого на Кэ д'Орсэ, содержало не только сведения об этом соглашении, но также и детали, касающиеся денежной сделки, заключенной, по всем данным, между графом Чиано и маршалом Герингом. В донесении со всей ответственностью утверждалось, что граф Чиано, имевший много долгов, получил подарок в несколько миллионов марок. Эти сведения два года спустя подтверждены были одним католическим журналистом после его визита в Ватикан. Новых подтверждений этого факта больше уже не появлялось. Характерно, что сообщения эти проникли во французскую прессу только после вступления Италии в войну.
Вскоре после возвращения Чиано в Рим Муссолини произнес в Милане речь, во время которой он впервые употребил выражение «ось Рим — Берлин». Сообщение об этом событии усиленно распространялось итальянским бюро пропаганды. Значение его было подчеркнуто присутствием большого количества высших германских чиновников, одетых в форму, на трибуне, предназначенной для высоких гостей. В своей речи Муссолини называл национал-социалистскую Германию «великой нацией, которая за последнее время привлекла к себе горячие симпатии итальянского народа». Он заявил, что берлинское соглашение охватывает «специфические проблемы, часть которых приобрела особую остроту». Подразумевал ли он только Испанию, или также и Австрию? Повидимому, заключая соглашение, Муссолини уже изменил свое решение об Австрии. Он обратил свои взоры исключительно на бассейн Средиземного моря, мечтая о захватах в Африке и на Балканах и об укреплении своего положения в Испании. Теперь, в свете последующих событий, становится понятным, что эти две державы оси уже точно наметили вчерне сферы своих интересов, если не в пакте, то, по крайней мере, в джентльменском соглашении, если это выражение уместно в применении к ним.
В октябре советский делегат, посол Майский, сделал заявление, что его правительство считает себя связанным пактом о невмешательстве не в большей мере, чем другие державы.
Франко наступал на Мадрид, плохо снаряженная народная армия была вынуждена отступать. Французские правые с уверенностью ожидали быстрого окончания войны в Испании после предполагаемого падения Мадрида. Победа Франко! Какой это будет удар для французского Народного фронта! 7 ноября 1936 года большинство реакционных французских газет напечатали восторженное описание вступления генерала Франко в Мадрид. Поток профранкистской литературы наводнил Францию; большая часть этой литературы была выпущена так называемым «Антикоминтерновским бюро» в Женеве, организованным несколько лет перед этим национал-социалистами. Гитлер и Муссолини признали бургосское правительство как единственное правительство, представляющее Испанию, надеясь тем самым ускорить победу, которую они считали вполне обеспеченной. Так нетерпенье родит заблужденье!