Без всяких вступлений он заявил:
– Вижу тебя первый раз в кабинете в рабочее время, увижу в третий раз – накажу! Повернулся и пошел прочь.
– Товарищ старший лейтенант, вот ты чем занимаешься в течении дня? – обратился Соломатин к Иващенко.
– Я проверяю выполнение работ, которые я поручил, ход ремонта Ленинских комнат, строю теплицу… В общем, стараюсь как можно меньше находиться в кабинете.
– Понятно. А я что должен делать? Какую работу выполнять вместо той, на которую меня призвали?
– Надо тебе посоветоваться с замполитом. Кстати, почему -то его сегодня с утра нет, что-то случилось у него.
В это время в часть заехал милицейский УАЗик. Из него вышел майор милиции и наш замполит. Они вместе вошли в штаб и прошли немедленно в кабинет командира части.
Некоторое время спустя комбат с майором милиции прошлись по части, по казармам. УАЗик уехал и увез с собой милицейского начальника, и, вскоре после этого, в кабинет политработников вошёл замполит.
– Представляете? Меня сегодня ночью арестовали вместе с тремя бойцами и нашим «газиком», ну того, из хозвзвода.
Я после отбоя взял с собой двух моих солдат из клуба Шмидта и Назарова и на машине поехали по грузовым портам. Ну вы понимаете, что определенного места хранения материалов там нет.
Я знаю, что мне надо. Мы едем, я высматриваю нужный материал.
Увидел листы ДСП, посмотрел, толщина «десятка». Мне подойдет. Командую парням, они десять листов грузят, едем дальше. Вижу ДВП. Остановились, посмотрел, «троечка». Мне самое то! Накидываем листы, бежит мужик, кричит:
– Стой, стрелять буду!
– Я ему:
– Да ты не волнуйся, мы стоим, только стрелять не вздумай. Мы никуда не убежим.
– Кто такие?– спрашивает. Я говорю:
– Я, капитан Овчинников Юрий Васильевич, замполит В/Ч 25874, вот моё удостоверение, а это мои солдаты из нашего личного состава.
– Гони, говорит, удостоверение!
– Удостоверение я тебе в руки не дам, а вот данные считывай, записывай, я секрета из этого не делаю.
Он записывает мои данные, а я говорю ему:
– Я же не для себя ворую, не домой везу. Мне в часть нужно, солдатам казармы отделывать, Ленинские комнаты для них оформлять. А кто мне материал выдаст для этого? Никто! Вот я и разбойничаю.
– Ничего не знаю, – говорит сторож. Я вызываю милицию. Пусть задержание оформляют и с тобой разбираются. А мне, главное, материал охранять.
– Так я и не возражаю!
Приехала милиция. Протокол оформили, говорят:
– Разгружай все, что наворовал.
А я отвечаю:
– Разгружать не буду. Вы же протокол оформили? – оформили. Поехали с этим, как с вещественным доказательством.
Приезжаем ко мне домой. Они думали, что у меня дома райские кущи, что всё в хрустале и золоте. Раз ворую, значит на продажу. А у меня в квартире всё как всегда было: железные солдатские кровати, два шкафа и три тумбочки и все с нашими инвентарными номерами, да ещё табуреты, тоже с номерами. А зачем офицеру мебель? Чтобы с собой по миру таскать? Вот, скажем, переведут меня на другое место службы. Чем корячиться с контейнерами, погрузкой – разгрузкой, я по акту передал начальнику материального склада его имущество и поехал налегке хоть на край света.
Майор милиции всё равно не поверил до конца и приехал сюда. Вот зашли к комбату, а тот подтвердил, всё, что я говорил, и потом повёл показывать, что мы построили и что строим, и какими усилиями всё это нам даётся, и что нам материалы никто не выделяет на соцкультбыт.
Так что я ездил к ним за материалами и дальше буду ездить.
Так оно продолжалось, в самом деле, постоянно. И чего только он не привозил!? Как – то привёз несколько тюков материала, название которого даже никто не знал. Возможно, это была искусственная кожа. По крайней мере именно в это время в моде у дамочек были так называемые сапоги-чулки: мягкие, блестящие, внутренняя сторона у них как – бы тонкий поролон под чулочным капроном. А пошиты они были именно из такого материала.
После этого на дембель все солдаты уходили с портфелями – дипломатами, изготовленными самостоятельно из этой искусственной кожи.
– Да. У меня приятная новость. Буквально завтра наши ряды должен пополнить новый офицер, политработник. Приходит замполит во вторую роту, а то там уже месяц нет замполита. Чубу приходится нелегко.
12. ДОСТОЙНЫЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ПЛЕМЕНИ
В самом деле, на следующий день Овчинников привёз из штаба бригады нового офицера.
Он оказался человеком уже довольно взрослым. На год старше Соломатина.
Андрей очень быстро с ним сошёлся, а впоследствии и сдружился. Причин для этого было более, чем достаточно.
Первое, как уже было сказано, это близкий возраст. Второе, он тоже политработник и им всё равно надо было быть «в одной упряжке». Третье, он был производственником, так же, как и Андрей, то есть знал и уже умел работать с людьми. Четвертое, по званию он был тоже старший лейтенант. И, наконец, он был, можно сказать, земляком. Прибыл сюда из Прокопьевска Кемеровской области.