То есть, если спросить абстрактно, то получишь абсолютно правильный, развернутый ответ.
Это на словах, а как обстоит на деле у военных отношение к семье своей и подчиненных?
Как Андрею рассказал партийный руководитель:
– Наш комбат, при всей его суровости очень любит свою семью, у него две девочки – подростки и он на праздничные дни приезжает в часть с ними, точнее всей семьей: жена и две дочери.
Андрей слушал Иващенко и ему, при всём желании увидеть эту райскую пастораль, но никак не получалось её представить.
И вот он, большой праздничный день – День Конституции, седьмое октября. Этот день был не рабочим не только по всей стране, но и в армии, а это означало, что подъём у солдат на час позже, на работы их никуда не выводят, они отдыхают.
Солдат переодевают в парадную форму одежды: брюки на выпуск, вместо сапог ботинки, вместо портянок носки, в течении дня спортивные и культурно-массовые мероприятия, по телевизору просмотр концертов и художественных фильмов, а не только программы «Время».
В еде тоже заметны праздничные нотки. Так на завтрак полагается аж два куриных яйца, в обед к компоту – четыре печеньки…
Но какой день для солдата лучше: будний или праздничный – это надо спрашивать лично у каждого.
Итак, подъем на час позже – хорошо!
Одеться в чистую, парадную форму – хорошо!
Отдохнуть от ношения сапог – тоже хорошо!
Но…
Ботинки надо обувать на носки, а носки каптенармус уже давно кому-то продал или поменял на водку, поэтому носки получили только старослужащие солдаты, а остальные обувают свои ботинки на босу ногу. Да и свои – ли ботинки обувают?
Солдат всё своё имущество, полученное им на период службы, сдает на хранение в каптёрку. А в ней, кроме старшины и каптенармуса, хозяйничают старослужащие солдаты. Им скоро идти на «дембель», а они не хотят ехать домой в поношенной одежде и обуви. Они давно уже подобрали себе по размеру новые ботинки, а свои, или даже те, что им достались «по – молодости» службы, они оставили новобранцам. С «парадкой» дела обстоят примерно таким же образом.
Итак, на построение солдаты, в своей массе, выходят в старой парадной форме, в заношенных ботинках на босу ногу. А надо учесть, что седьмого октября в Сургуте было уже – 33 градуса.
Солдатам дают команду на построение, а они не спешат, поскольку гвозди, которыми подбиты ботинки, торчат насквозь и босые ступни примерзают к торчащим гвоздям.
В конце-концов командиры с криками и матами выгоняют своих солдат на плац, куда после прогулки по части со своими «домашними» подходит командир.
Он видит, что его солдаты, вместо празднично одетых в новенькую парадную форму, выглядят голодранцами в заношенной одежде.
Вывод простой – солдат свою форму кому – то «загнал».
Комбат, с уже готовым решением, останавливает солдата:
– Товарищ солдат! Почему вы так неряшливо одеты, это Ваша форма?
Разве молодой солдат, когда-нибудь сознается, что его без его же ведома уже давно обокрали?! Ни за что не сознается! И он отвечает:
– Так точно, товарищ майор, моя.
– Расстегнитесь, – приказывает командир.
Солдат расстегивает шинель, затем китель, а изнутри на кителе имя прежнего хозяина вытравлено хлоркой, затем написано второе и тоже вытравлено и поверх всех написано имя нынешнего обладателя «парадки».
– А где та форма, которую вы получали при прохождении учебки?
Солдат молчит.
– Так, а покажите мне кто хозяин вашей шинели?
А там всё то же самое. Шинель гуляла по рукам, как переходящий приз.
– И шинель не ваша!
Товарищ солдат! Кругом, шагом марш в караульное помещение и там
доложите, что я на вас с завтрашнего дня наложил трое суток ареста в качестве наказания.
Солдат отдал честь, сказал: «Есть трое суток ареста!» и пошагал в караулку.
А в это время комбату навстречу попался следующий солдат, внешне ничем не отличающейся от предыдущего.
Он тоже получил «своих» трое суток ареста. Но дальше, не давая командиру успокоиться, вновь попался такой же «оборванец». И этот был отправлен к первым двоим.
Сколько солдат в честь праздничного дня залетело бы на губу, тяжело даже предположить, но в это время подошло время праздничного построения.
Надо уточнить, что жена с дочками во время всех этих разборок с солдатами находились далеко от своего главы семейства. Жена, как умная жена офицера, прекрасно понимала, что по плацу гулять категорически запрещается, а уж женщине и детям тем более. Плац в воинской части – место святое! Поэтому, она с дочками, остановилась сразу же, как её муж наступил своим сапогом на бетонную площадку и там же остались дожидаться окончания развода.