Но это течение просуществовало в таком виде совсем недолго. Его
быстренько извратили, и дедовщина превратилась просто в рабство молодых солдат в руках старослужащих.
Солдат нового призыва стал совершенно бесправной сущностью, даже не животным, поскольку к животным проявляли больше жалости, чем к себе подобным, но более молодым. Солдаты нового призыва были вечно обобраны стариками, избитыми и голодными. Выполняли всю самую грязную, трудную работу, причем и за себя, и за старослужащего. Любое слово «против» наказывалось моментально физической расправой. При этом обратиться за помощью в тот же медсанбат они никакого права не имели!
Но, самое страшное, происходит в казарме по ночам. Сам Стивен Кинг со всеми его ужастиками отдыхает в сравнении с ужасами ночной казармы!
Дембеля придумывают для молодежи такие издевательства, что волос дыбом становится и не может опуститься на место!
Казалось бы, имеется ротный командир, взводные, старшина, в конце концов. Выявил одного-двух заводил, наказал их как следует, чтобы и другим неповадно было, и всё прекратится.
Но суть в том, что именно офицеры поддерживают и подпитывают своими распоряжениями, действиями всю эту мразь!
Самое первое собрание офицеров батальона, на которое попал Соломатин в начале своей службы, было «судом офицерской чести».
Андрей по книгам знал такое понятие «суд офицерской чести».
В старой русской армии проводили такие суды нечасто, но, когда этого требовал проступок офицера, то его товарищи – сослуживцы, высказывали в лицо свое негодование, осуждали действия провинившегося и постановляли «разжаловать его в рядовые». Над головой осужденного преломляли клинок шпаги и всё, он терял статус офицера.
Здесь же оказалось, что командир первой роты капитан Рудаков систематически пьёт «горькую», уходит в длительные запои, в ходе которых он не в состоянии покинуть расположение роты в течение нескольких суток. Он живёт в своем кабинете, даже не выходя на улицу. Там он спит, там он ест, солдаты приносят из столовой еду, там у него стоит отхожее ведро, которое каждое утро солдаты выносят в туалет и моют начисто, чтобы никакого запаха не было, туда солдаты приносят ему водку, которую, уходя в самоволку по его приказу, покупают в магазине «Мостоотряда». А по ночам ему, как настоящему алкоголику не спится. Тогда он устраивает подъем своей роте и, прогуливаясь вдоль ряда солдат, выбирает физиономию, которая ему сильно не понравилась и бьет в неё со всего размаха кулаком. И таких, непонравившихся ему, бывает по несколько человек.
Начинающий офицер Соломатин слушал всё это и своим ушам не верил. А уж, когда слово взял секретарь парторганизации и начал свою нравоучительную речь с того, что вот, мол, коммунист Рудаков ведет себя неподобающим образом, для старшего лейтенанта Соломатина мир просто перевернулся.
Он в ужасе сидел и думал: это ведь офицер, командир своих солдат, да ещё и коммунист! Что может случиться, если вдруг наша бригада попадет в Афганистан? Да там первым делом полягут все командиры. Причем с пулевыми ранениями в затылок. Свои же угнетенные солдаты с ними мигом рассчитаются.
Но эту созревшую в голове мысль он тогда не высказал. Всё же это было всего лишь первое в жизни собрание офицеров.
Но в дальнейшем всё же высказал, ненамного позже. Это было уже партийное собрание. А на партийном собрании действует не воинский устав, а партийный. Это даёт всем присутствующим равные права голоса.
К этому времени «дедовские» отношения полностью захлестнули часть, и нужно было как-то перебарывать ситуацию. Все были озадачены и боролись с ней каждый так, как он понимает. Чтобы упорядочить и разработать общую стратегию, собрали партсобрание.
Вот где Соломатин стал недругом кадровых офицеров.
Взяв слово для выступления, он сказал:
– Та борьба, что вы организовали с дедовщиной, направлена не на её искоренение, а на её углубление. Как можно бороться с одним нарушением с помощью другого? Вы все имеете, выражаясь простым солдатским языком «стукачей», вы же их называете осведомители. Таких в роте или боятся, или избивают. А побороть её можно только в открытой борьбе. Все командиры роты должны поочередно по ночам дежурить в своем подразделении, пресекать на корню малейшие проявления неуставных отношений. То есть предупреждать возможный проступок, а не бить по уже свершившемуся факту. И вообще, все неуставные отношения среди солдат – это порождение офицерской среды. Что у нас вытворяет командир первой роты, извините, до сих пор ещё коммунист Рудаков? Всем известно! А какое он понёс за это наказание? А никакого! Совершенно дикий пример вседозволенности старшего над младшими.