– А в докладе дежурного по парку МТЗ и тракторная тележка отсутствуют на месте.
Дежурного по КПП немедленно в дежурку! – скомандовал дежурный по части.
Прибывший с КПП солдат доложил, что около 22-00 за территорию части выехал МТЗ. В кабине сидел Салихов и старший сержант комендантского взвода Платонов.
– На каком основании, товарищ дежурный, вы самостоятельно выпустили в это время с территории части военную технику и двоих военнослужащих, не потребовав с них никаких документов.
– Так Салихов постоянно ездит на своем МТЗ туда – сюда в любое время суток за водой. Он и сейчас сказал, что за водой поехал, вот я ворота и открыл.
– Хорошо, по Салихову я понял, что он слишком свободно себя чувствует, прицепив к трактору цистерну. Здесь мы порядок наведём. А вот на каком основании выпустили Платонова? Вы знаете, где он служит, чем занимается в части?
– Так точно! Он старший сержант комендантского взвода, заместитель командира взвода.
– Совершенно верно, товарищ дежурный. А какое он имеет отношение к подвозу воды в часть?
– Вроде никакого.
– Именно! Ни-ка-ко-го! Продолжайте нести наряд, вы будете завтра наказаны!
– Есть, – ответил дежурный, и направился на своё место дежурства.
– Вернулся дежурный по второй роте с докладом. В нем появилось одно изменение, по самовольному отсутствию Салихова.
Соломатин уж было пошёл во вторую роту, чтобы выполнить своё обещание по тщательной перепроверке доклада, как зазвонил телефон дежурного.
Ему позвонил дежурный железнодорожной милиции и доложил, что на железнодорожном переезде у посёлка «Мостоотряд» поездом сбит трактор МТЗ нашей части. Пострадали двое солдат, находящихся в это время в кабине. Для составления протокола необходимо немедленно прибыть на переезд.
Дежурный по части место своего наряда покидать не имеет право, поэтому поехал к месту крушения ответственный офицер Соломатин.
Ночь к этому времени уже сгущалась, а ещё стала портиться погода. Дневное пекло стали сменять быстро наползающие плотные, тяжелые тучи. Дождь, которого не было почти месяц, решил обрушиться именно в этот, самый неподходящий момент.
Соломатин вышел из автомобиля у переезда в такой кромешной тьме, что кроме двух прожекторов свет больше ниоткуда не пробивался.
В свете этих прожекторов он успел увидеть отъезжавшую машину скорой
помощи.
Поезда уже не было.
Его, дорожная милиция отработала в первую очередь. То есть с машинистов взяли объяснительные, составили протокол, где нужны были их подписи, а дальше необходимо освобождать пути, поэтому поезд отпустили к месту назначения.
Чуть дальше, уже за чертой света, около путей лежала груда металлолома, смутно напоминающая бывший трактор, поодаль лежало отдельно его заднее громадное колесо, целое, но без трактора.
К Соломатину подошёл милиционер и представился по званию и фамилии. Но Соломатин его даже не услышал, настолько он был потрясён увиденным. Весь трактор стал грудой смятого металла, а кабина трактора была искорёжена, и представляла собой плоскосжатую железяку.
Андрея за рукав подёргал стоящий милиционер.
– Они заглохли на самом переезде и не смогли завестись. Пытались, но в это время появился поезд. Если бы чуть раньше поезд подходил, то дежурная успела бы опустить шлагбаум даже вручную, ведь автоматика на переезде обесточена из-за аварии на ЛЭП, но трактор въехал на пути и там заглох, а тут и поезд! Он идет от моста по оврагу с поворотом и его долго не видно, а когда увидели, то убежать уже просто не успели, тем более, что в эдакой кабинке вдвоём сидели. И как они там разместились только?
Андрей продолжал смотреть на груду металла и с большим трудом слышал то, что рассказывал милиционер.
– Того, что был дальний от поезда выбросило из кабины и мы его подобрали в двадцати пяти метрах от места столкновения. Он был совершенно целым, но уже не живым. Поднимали на носилки, его тело как кисель. Врач сказал, это значит, что все кости раздроблены. А второй, ближний к поезду с оторванной по локтевой сустав левой рукой и отломленной на середине голени правой ногой был ещё живой. Мы оторванную руку нашли и отправили с ним, а вот ногу найти не можем. Надо искать, не оставлять же её здесь!
С последними словами, по законам жанра плохого детектива, грянул сильнейший раскат грома и обрушился ливень.
Под струями воды, под раскаты грома в кромешной тьме, потому что в заросшую высокой густой травой обочину переезда, свет прожекторов не проникал, Соломатин, ползком по траве на коленях, приглядываясь, а в основном, на ощупь, старательно обшаривал всё вокруг, пытаясь найти оторванную у парня конечность.