На третий день старшего сержанта Платонова отправили в цинковой упаковке на родину. Сопровождающим поехал его командир взвода.
Об этом было известно заранее, поэтому, когда вечером Соломатин вместе со своим другом и соседом Капустиным заступали в наряд по части, Капустин дежурным, а Соломатин ответственным, это им было уже известно. Но они ещё не знали, что второй пострадавший, тракторист Салихов в этот день после обеда тоже скончался.
А в батальоне все были в курсе и уже начали подготовку.
Купили, оформили гроб для солдата, привезли и спрятали его в незапущенной в эксплуатацию операционной медсанчасти. Тот же партийный секретарь съездил и закупил готовые венки с траурными лентами и спрятал у себя в кабинете.
Происходили все эти действия, когда оба дежурных имели время для отдыха перед нарядом и находились дома.
Наступил вечер.
Наряд дежурный принял, всех развёл по их рабочим местам, а отработавшие днём офицеры и прапорщики отбыли на вечерний отдых.
Соломатин прошёлся по территории и вернулся в некотором недоумении:
– Какое-то странное состояние в части. Никто не бродит, все сидят в казармах. Лично мне это очень подозрительно! Напрягает!
– Хорошо! – сказал Капустин, теперь я пойду в обход по части, а ты побудь здесь с моим помощником.
Капустин ходил значительно дольше. Он, как дежурный по части офицер, обязан проверить работу всех нарядов, поэтому он обошел все казармы, проверил КПП, столовую, дошёл до парка.
Все на месте, все работают, но вернулся он с таким же ощущением, что и Соломатин: состояние какое-то необычное. Как бы чего не случилось!
В непривычной тишине и спокойствии время наряда двигалось необычайно медленно.
Вот уехала на работу ночная смена первой роты, сейчас пойдет для солдат отбой, доклады от нарядов, дальше – прибытие смены с завода, это уже после двенадцати ночи будет. И до утра никаких телодвижений по территории.
Прошел отбой, и доклады дежурных по ротам оказались на удивление гладкими.
– Угу! – подумали дежурный и ответственный. Такие доклады всегда требуют перепроверки!
На улице настала ночь.
Темень беспросветная, поскольку висят очень низкие, плотные тучи и тишина в части, как на кладбище!
– Сергей! Мне всё это затишье кажется очень подозрительным. Я пойду по территории, зайду в некоторые казармы и проверю достоверность докладов дежурных. Вернусь, потом ты пройдешь, куда считаешь нужным.
Андрей вышел из помещения штаба и направился через плац в сторону казармы, где жили на первом этаже с одной стороны комендантский взвод, с другой хозяйственный, а на втором этаже первая рота.
Проверяя доклады, Соломатин входил во все казарменные помещения, и в них ощущал такую же напряженную тишину, как и во всей части в целом, но ни в одном месте он не выявил отклонения от доклада.
Это его не успокоило, а даже ещё больше напрягло.
– Эти дежурные умеют любого обвести вокруг пальца. Небось, «дембеля» где-нибудь спрятались и делают себе альбомы на демобилизацию или, чего хуже, водку пьют! Я сейчас накрою их в их излюбленном закутке, в пустующих палатах медсанчасти!
Ответственный дежурный вышел из казармы и уверенной походкой в гробовой тишине пошагал в здание медсанбата.
Он потянул за дверную ручку и дверь раскрылась.
– Ну, вот и попались! – решил он. Обычно двери замыкают, если никого здесь нет.
Андрей, щелкнул выключателем, но свет не зажегся.
– Странно! Почему обесточен медсанбат?
Потихоньку ступая, чтобы не греметь каблуками своих тяжелых яловых сапог, прошёл в левый коридор, где располагались палаты и пищеблок.
Поочередно открывая двери, он в полной темноте обошёл, все помещения и никого в них не встретил.
Тогда он пошёл в другое крыло здания.
Обычно здесь солдаты не собирались. В этом крыле располагались будущие лечебные, процедурные кабинеты и операционная. Это крыло ещё не эксплуатировалось, в кабинеты только принимали оборудование и монтировали его. Так, чтобы солдаты не растащили всевозможные блестящие части приборов себе на украшение «демельской» формы, это крыло и все кабинеты в отдельности обычно закрывались на ключи.
– А тут всё открыто, сразу – нарушение, а если здесь ещё и солдаты окажутся, то всех накажу!
Андрей медленно и тихо шёл по коридору, открывал двери и заглядывал в помещение. Последнее помещение – операционная. Помещение очень большое, значительно больше любого кабинета.
Подойдя неслышно к двери операционной, приготовился, чтобы «застукать» здесь всех собравшихся своим неожиданным появлением, резко дёрнул ручку двери и влетел, как ветер в помещение… И у него тут же фуражка высоко поднялась на вставших дыбом волосах.