Выбрать главу

— Прости, удержаться было трудно. Просто, когда в следующий раз ты увидишь Анку — не спеши убивать их. Пусть лучше Хине заморочит им головы. Алфур это умеют. Понимаешь? — он кивает, но я сомневаюсь в его искренности. — Ладно, дружище, поехали, нам пора. Лошадь с собой возьмем. Анку их не клеймят никогда, и, может быть, получится продать в Заме.

На коня Анку никто влезать не спешит. На всякий случай я даю ему новое имя: Черный, скармливаю животине пару морковок, прихваченных в Ровнохолмье, и мы становимся уж если не друзьями, то, по крайней мере, представлены друг другу. Его поводья прицеплены к мулу Хине и несчастное животное потерянно бредет по дороге, с трудом переставляя дрожащие ноги. Видимо, удар у моего приятеля неслабый, если сумел свалить на землю целую лошадь.

Через пару лиг я ощутимо устаю, ноги гудят и мне приходится залезть на мула, чья мерная поступь здорово клонит в сон.

Мы подъезжаем к Заме, Хине будит меня тычком маленького кулачка в спину, и у ворот городка я наблюдаю привычную мне картину: пара недотеп из городской стражи (ведь известно, что в стражники идут самые бесполезные люди, не умеющие делать ничего — только стоять и изображать значительность — как-будто от них хоть что-то зависит!) и одинокий Анку.

Парочке стражей откровенно скучно — желающих въехать в Заму немного. Вернее, вообще нет, на дороге только мы. Поэтому они играют в кости, не обращая внимания ни на что вокруг. Анку стоит в тени. Неподвижный, как статуя короля. Рядом привязана его кобыла — приметная, с белым пятном на лбу. Таких у Анку я еще не видел.

Хине легко соскальзывает наземь, и быстро оказывается возле кровососа. Они о чем-то переговариваются, потом Туату возвращается к нам и спокойно проводит всю процессию из коня, мула и ишака, груженого Иштваном, мимо усатых лиц стражников, растерянно хлопающих глазами.

— Тебе, человек Одон, нужно идти к городскому голове, подарить ему эту лошадь, — Хине, гладит гриву Черного, — и получить документы на себя и… этого человека, — она кивает подбородком на надутого Иштвана.

Мне кажется, он приревновал свою алфур ко мне. Как глупо. Но я не могу рассказать ему правду, ведь иначе он станет просто бесполезной обузой.

— В этом городке всего четыре Анку из Сида Алиас, — добавляет остроухая, — они плохо выполняют свою работу и не всегда следят за правильностью оформления бумаг. К тому же этому человеку из городской управы скоро назначена очередь, он об этом знает и потому стремится заполучить все, до чего дотягиваются руки. Тебе повезло, Одон.

В самом деле, должно же мне когда-то повезти?

В Заме мы задерживаемся ненадолго: в обмен на Черного получаем подорожные на меня и Иштвана, тратим последние оловяшки на три пшеничные лепешки и быстренько убираемся прочь, пока местные кровососы не принялись искать своего потерявшегося собрата. Да большего эта Зама и не стоит — чуть больше нашего Римона и всего одна мостовая, даже смотреть не на что.

Глава 11

В которой Одон, Хине и Иштван добираются до земель, где властвует Сид Динт и начинают готовить план проникновения в логово Морриг

Никогда прежде я бы не подумал, что наше королевство столь обширно: тащишься по нему и тащишься, день проходит за днем, лиги проплывают под ногами мула, над головой плывут облака, светит доброе солнце, согревая темечко, и времени для раздумий так много, что голова начинает пухнуть от лишних мыслей уже к полудню.

Горы, поднимающиеся к облакам, теряющиеся вершинами в белесом тумане, и просторные ровно размеченные межами поля, обработанные трудолюбивым народом — это красиво. Быстрые каменистые речки с настолько прозрачной водой, что через нее в тихих заводях видны осторожные рыбы на глубоком дне, куда не достанет ни один шест, и полноводные реки, чьи берега обросли камышом, не через каждую из которых перекинут мост — настолько широки они, что это просто невозможно! Дремучие тысячелетние леса, наполненные деревьями, помнящими наш мир свободным, и светлые рощи, разбросанные тут и там; непроходимые болота, высокотравые луга и вымощенные камнем дороги — путь наш разнообразен и красив необыкновенно! А над всем миром — бездонное небо, от долгого созерцания которого кружится голова. И после каждого запомнившегося местечка кажется, что ничего прекраснее увидеть уже невозможно, но мы въезжаем на новый холм, перед нами открывается очередная широчайшая долина и вновь захватывает дух от созерцания этого потрясающего воображение великолепия!

Часто по обеим сторонам дороги видны руины старинных сооружений. Многие из них покрыты сажей, закопчены до черноты. В этих каменных развалах трудно угадать очертания величественных замков и крепостей, храмов и постоялых дворов, но я знаю, что это именно они и вижу их такими, какими они были нарисованы в книгах. Должно быть, в свое время по этим местам прокатилась огненным колесом настоящая всеразрушающая война и я совсем не знаю, желаю ли быть участником чего-то подобного?