Сетования на тему «бабла не хватает» - понятны, поскольку большинству населения «Россионии», а не только политическим аналитикам, постоянно не хватает «бабла» для того, чтобы жить так, как хочется. Но всё же есть основания полагать, что финансирование аналитики не определяет её качество, а результаты политики, проводимой на её основе, могут быть сколь угодно далеки от деклараций аналитиков о своей благонамеренности, о лояльности режиму и верности народу.
Начнём с того, что полезно всё же признать:
Для российской политики не может быть определяющим мнение Европы о России. К самостоятельности суждений о политике и судьбах человечества ещё в позапрошлом веке призывал А.С.Пушкин: «Что вся прочла Европа, нет нужды вновь беседовать о том» (XXII октава, поэма “Домик в Коломне”, октябрь 1830 год).
Дело в том, что на протяжении последних полутора тысячелетий из Европы к нам не приходило ничего, кроме:
· беззастенчивой военно-силовой агрессии с целью порабощения и ликвидации самобытности цивилизации многонациональной Руси [4];
· и «европейского просвещения», которое, как показывает анализ его содержания без пиетета перед ним, несёт:
O не соответствующую историческому прошлому концепцию истории человечества,
O вздорную социологию,
O неадекватные и потому управленчески не состоятельные экономические теории и психологию (последнее ставит вопрос и об адекватности западной школы естествознания).[5]
Такое качество европейского просвещения даёт основание к тому, чтобы и его проникновение в Россию расценивать как агрессию, но проводимую не беззастенчиво военно-силовым способом, а в скрытой форме - методом культурного сотрудничества.
Сказанное - не призыв к искоренению просвещения и взращиванию всеобщего невежества, а намёк на то, что:
· чужим умом не проживёшь, тем более, если чужой ум в чём-то дефективен;
· такое дефективное просвещение на самом деле и есть рассадник невежества.
Конкретно исторически это же означает, что:
· Запад болен давно и тяжело в аспекте нравственности и интеллекта и вряд ли в состоянии самостоятельно излечиться от нравственно-психических заболеваний, которыми он норовит заразить окружающих [6].
· Политическая аналитика, развиваемая исходя из пришедших с Запада теорий социологии, истории, экономической науки, не может быть адекватна жизни и перспективам и потому Россию ни к чему хорошему привести не может.
Оба эти утверждения, касающиеся как финансирования, так и научной обоснованности политической аналитики, прекрасно иллюстрируются историей СССР, необходимые факты для понимания которой, приводятся в рассматриваемой статье в “НГ”:
«“В России устойчивой системы, традиции взаимодействия власти с центрами разработки политики на сегодняшний день не существует, как, впрочем, и не существует и длительной истории таких центров”, - утверждает глава Фонда эффективной политики Глеб Павловский. Крупнейшие мозговые центры в СССР (не считая КГБ) существовали либо внутри партийной системы, либо принадлежали к академической среде. Наиболее известные из советских think-tank’ов: Академия общественных наук, Институт марксизма-ленинизма, Институт мировой экономики и международных отношений и Институт США и Канады (ИСКРАН). «В советское время академические институты были завалены заказами со стороны руководящих органов», - отмечает руководитель фонда «Политика» Вячеслав Никонов. Символично, что до сих пор находящийся на бюджетном финансировании ИСКРАН за последние 15 лет получил всего два заказа от государства».
Все названные институты АН СССР и «при ЦК КПСС» финансировались в СССР во вполне достаточном (по масштабам того времени) объёме. Надо понимать, что в те времена дорогостоящей оргтехники не было и потому структура расходов государства на обеспечение собственно политико-аналитической деятельности этих институтов включала главным образом расходы «на чернила и бумагу» [7]. Плюс к этому - расходы на заработную плату персоналу, на содержание зданий институтов в исправности, на оплату инфраструктурных услуг (водо-, электроснабжение, канализация). Стоимость «чернил и бумаги» в сопоставлении с непосредственными расходами на проведение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ в естествознании и отраслях инженерного дела, ничтожна. Т.е. всё это говорит о том, что проблемы политической аналитики и в СССР, и в России обусловлены главным образом не объёмами финансирования, а чем-то другим.