- Смотри, смотри, какие большие, наверное, порубщики деревья срубили, а ветки бросили, чтобы не попасться объездчикам, - предположил Петр.
- Что вы тут стоите! – раздался голос Гришки, - наши там, возле моста, и тятька мой с братьями там, да что там – вся улица там! Мост вот-вот снесет!
Все, включая взрослых, кинулись смотреть. Еще бы такое зрелище! Стоял себе мост лет двадцать и пережил не одно половодье. Мост находился ниже по течению и со двора Осыченко виден не был.
Вода под мостом ревела. Постепенно длинные ветки забили просветы между столбами, на которых стоял мост, а кусты, которые все еще неслись по реке стали забивать оставшиеся промежутки. Наконец вода вздулась и пошла верхом, переливаясь через мост. Тут-то Санька и отрядил Гришку позвать приятеля, услышав мнение Гришкиного отца, что мосту не устоять.
Кто-то припомнил, что с этим мостом такое уже было, когда его только построили и ничего, устоял. Мост может быть и в этот раз устоял бы, да принесло половодье бревно, наверное, одно из тех, с которых рубили те ветки. Было оно в три обхвата, но летело как перо по ветру. Вот оно-то и сделало то, что пока не успела сделать вода. Бревно врезалось в запруду, и мост пополз, стал наклоняться.
- Я же говорил, не устоит, конец мосту, - сказал Михаил Шевченко.
Никто не стал оспаривать его слова, все и так видели, что мост придется строить заново. Постепенно река стала подмывать сошедшие с места опоры, но мост достоял до ночи, перекошенный, но сопротивлявшийся напору воды.
Когда наступило утро - моста на месте не было. Впоследствии его разбитые останки обнаружили в километрах шести ниже по течению.
Когда доложили атаману, он с тремя помощниками сам приехал посмотреть. Но там уже распоряжался один иногородний[10] - богатый торговец строевым лесом, который гонял через этот мост ломовые подводы в Ставрополь, а, то и подальше. Ему нужен был мост.
- Так, мужики, я дам леса на мост, а вот людей дать не могу. Может, сами организуете артель, да и поставите мост, ведь надо то всем? Только мастер нужен хороший.
- Я дам троих сыновей на работу, а старший мой вполне справится, - сказал Шевченко.
- Я дам двоих, – сказал Денис.
- И я дам двоих, - неожиданно для всех добавил атаман, - а всем работу эту учту, мостом не только вы, вся станица пользуется.
И стали строить мост. Но по совету Михаила Шевченко поставили его на столбы на метр выше, чтобы в вдругорядь[11] не переливало половодье через мост, а столбы взяли толще и поставили реже, чтобы весь мусор под мостом легче проскакивал. За неделю управились без всяких приключений. Подъехал торговец лесом посмотрел, поблагодарил и похвалил.
- Ну, мост хоть куда! Только обмыть надо. Моя жинка на стол собрала, а я там водочки припас. Прошу всех мастеров ко мне до дому, отметим доброе дело.
Полезли все в телегу и поехали. А там уж стол накрыт. Пока гости руки мыли, хозяин откупорил две бутылки. Зашли хлопцы в горницу, так тот торговец им по старшинству наливать стал, а после усаживать на место за столом. Первому налил старшему брату Шевченко – Дмитрию:
- Ты мастер, всем управлял, да и годами старший.
- На здравие и что бы мост стоял, - сказал Дмитрий.
Выпил чарку Дмитрий, поморщился, сел за стол и ну закусывать, да все молча.
- Что водка горькая то: правда, а что пить нельзя, то: брешут, - пошутил хозяин.
Глядит Илья на стол, а там, рядом с бутылками, лежат две пробки красная, водошная, и синяя – спиртовая. Знать одна из бутылок спирт. А какая есть какая – неизвестно, уж очень этикетки схожи, так сразу не понять.
Тут хозяин, также соблюдая старшинство, наливает Тихану. Тот тоже пьет, садится, и закусывать начинает и тоже не говорит ничего. Остальные все парни молодые, но следом годами идет брат Дмитрия, Сергей, на год старше Гришки, Илюшкиного лучшего друга.
Взял тот и опрокинул рюмку. Да вдруг схватило его, упал он на пол, схватился за грудь и начал одной ногой дрыгать. Тут все засуетились, окрыли двери настежь, подхватили Сергея.
- Эх, спирт не в то горло пошел! – сказал Дмитрий. – Я и сам было задохнулся…
Но влили в парня несколько глотков воды, заставили дышать, нажимая на грудную клетку, и минут через десять он пришел в норму. Перепуганный хозяин, чувствуя свою вину, что не предупредил о спирте, немного повеселел и постарался перевести все в шутку:
- Что ж ты казак от чарки падаешь, это чай не пуля!
В общем, худо-бедно, постарался торговец свою вину загладить, добрыми словами и угощением.
10
Иногородний – в смысле не казак. Осыченко тоже числились иногородними, хотя и проживали постоянно в станице Темнолесской.