Но бывало, что молодой парень не только выдерживал темп косьбы, но и начинал уходить все дальше вперед. Тогда слава лучшего переходила к нему. Это был единственный способ попасть в ту категорию, которой платили рубль, а то и рубль двадцать в день. Илья довольно скоро попал в самую оплачиваемую категорию косарей.
На сушку и укладку сена тоже нанимали баб и мужиков. Бабам и девкам за просушку платили шестьдесят-семьдесят копеек, а хорошим скирдовщикам до девяноста копеек. Работали они столько же, сколько и косари, а когда сено вывозили в станицу, там нанимали людей стога метать. Одними из мастеров укладки стогов были братья Шевченко. Сметывали они стога выше пяти метров, пользуясь своей недюжинной силой. Все пятеро были высокого роста и хорошо сложены. Особенно силен был старший – Дмитрий.
Бывало, если хозяйка затягивала с обедом, он начинал выкрикивать, что, мол, обедать пора. Через некоторое время снова, мол, хозяйка, как там у нас с обедом. Кричал раз, два, три. Если хозяйка не звала к обеду, то набирал громадный пук сена на деревянные вилы, а потом, потряхивая им вроде как, пытаясь закинуть сено на вершину стожка, так резко трусил вилы, что держак в руку толщиною ломался как спичка.
- Все, вилки сломались, теперь точно обедать пора, - говорил он после этого, под шутки, а то и хохот остальных работников.
Выпасы
Кроме общественной отары, было еще общественное стадо. Пастухи и чабаны брали плату за голову, но и отвечали, и за головы, и за потравы. Отаре и стаду были определены выпасы, а если пастух недоглядел, и вломилось стадо в чужую кукурузу или ячмень, то тут уж пастуху приходилось ответ держать. А скотина была всякая, они как люди – разные. Иные покладистые, а иные вредные. Был в стаде племенной бык Борька, местной породы, но очень норовистый, с тяжелым нравом, а хитрый до невозможности.
Пасутся коровы на отведенном под пастбище месте - жуют себе, а он не ест: трава ему не по вкусу, ему подавай деликатес. Вот стадо наелось, и легло, жвачку жевать. Тут и пастух с помощниками, двумя тремя подростками присядет перекусить, воды попить, да жару переждать. А Борька дождется, как их всех духота сморит, встает, подходит к коровам и бычкам и по очереди всех рогом под заднее место. Вставайте мол, пора лакомиться настоящей пищей!
Очнутся пастухи от дремоты, а стада то и нет. Кинутся, а оно в двух километрах в овсах или ячменях. Приходиться бегом вдогонку бежать, да после начинают выгонять с потравленного поля. Все то идут, а Борька наестся, ляжет и ни в какую. Пробовали его и хлебом, и яблоками выманивать, и бить - все без результата.
А платить за потраву ведь никому не охота, так надо ж было придумать способ этого здорового быка выгнать. Ведь застанут все доказательства на лицо! Какие еще нужны доказательства, если посев потравлен, а посреди потравы бык лежит. В сердцах один хлопец-пастушок заложил ему под хвост трут, да и поджог. Эффект был потрясающим: Борька взревел и вылетел с поля прямо на дорогу. С той поры этот парнишка имел над ним большую власть, очень боялся его Борька, а когда тот близко подходил все оглядывался – высматривал: нет ли с его стороны угрозы.
Была в стаде корова, сущая террористка. Зазевается кто, так подойдет сзади и рогом в спину или под зад. Вроде не бык, и внимания на нее не обращаешь, корова ведь. В конце концов, пришлось ей рога спилить. Она была против, так что отвели ее в кузню, пристроили в станок, для ковки лошадей, только так и сладили с ней.
Коней гоняли в ночное. Кони не стадо, они целый день в работе. А ночью прохладно и пастись не жарко. Гоняли их подростки, причем куда подальше, все ближние выпасы отводились, сперва коровам, а после них овцы добирали все что осталось. Работа эта была не трудной, спали по очереди, но ватага собиралась, иной раз до двадцати пацанов. Столько народа для пастьбы было не нужно, но опасались волков.
Из-за них делали особые кнуты, в кончики которых вплетали специально вылитые свинчатки – грузики из свинца. Тут каждый делал все сам и по-своему: кто ограничивался одним грузиком, а кто вплетал несколько. Был случай, когда мой дед был еще мальцом, на шестерых подростков с такими кнутами вышел волк. Пацанов он не боялся и принялся на кобылу наскакивать. Кобыла к нему задом и норовит копытом волку в лоб. Хлопцы вскочили на коней и ну волка кнутами пороть.
Насилу волк вывернулся из окружения, но неудачно – слишком приблизился к кобыле. Та его и угостила подковой. Так что поутру мальчишки привезли с собой волчью шкуру.