Отправились с ногайцем, к его загону, где содержались два десятка лошадей.
- Это мои братья кивнул он в сторону двух, еще боле дремучих ногайцев, чем он сам. Они по-русски не говори и понимай совсем плохо. А вот тот конь.
Конь и правда, был хорош. На пядь выше кобылы, а по окрасу подходил идеально. Осмотрели и решили, что подходящий. Ногаец запросил девяносто рублей и Денис, понимая, что конь стоит дороже, заплатил не торгуясь.
Стали ловить серого арканом и тут он показал свой норов: испугавшись аркана конь сиганул через ограду в полторы сажени высотой (2,7 метра). Один из ногайцев сел верхи и с арканом кинулся ловить. Они сделали пару кругов вокруг базара, прежде чем коня заарканили.
- Да он совсем дикий, - шепнул на ухо отцу Тихан.
- Ничего приучим. Это даже хорошо, что дикий, значит не краденый, а из их табуна с гор. А то я уж думал: с чего это он другойрядь дешевле продает, уж не краденый ли, а то и убийство могет быть, они там у себя чистые абреки[27].
После Глашку и Серко приучали к упряжи по отдельности. Кобыла пошла почти сразу, а конем пришлось возиться недели три. И то, как только начинали грузить телегу он сразу переставал везти, как будто хотел сказать, мол тяжело, может подсобишь. Тихан однажды догадался сделать вид, что помогает, чисто символически приложил плечо к задку телеги и крикнул: «Но, пошел». Серко оглянулся, увидел «помощь» и потянул телегу. Это был хитрый конь.
Из них получилась отличная пара, в которой главным был Серко.
Убийство
Как-то, когда все были на делянке, подъехал к ним объездчик.
- А ну мужики покажте ваши топоры.
- А что случилось?
- Не велено рассказывать, а топоры дайте примерю.
Он вытащил из сумки кусок пенька, который с одной стороны был срублен, а снизу спилен пилой. На рубленой части виднелись выступы, характерные для топоров с выщерблинами, так, к примеру, если бы кто невзначай рубанул по гвоздю, когда плотничал, а после стал дерево рубить. Дали топоры. Они все оказались с ровным лезвием.
- Так ты порубщика ищешь, - догадался Денис. – Как выщерблены, а их тут две, совпадут, так это его топор.
- Догадлив ты, - согласился объездчик. – Не стал бы я это делать сам по себе, хотя другие из «наших» так делают, но тут воля не моя - дело это полицейское. А раз вы ни причем так скажу: этим топором одного из наших из лесничества зарубили. Потому если что приметите - обязаны сообщить властям, хотя бы своему атаману.
Такое случилось впервые на памяти Дениса. Народ тут жил мирно и власть уважал. Так что даже в лесу, объездчик мог подъехать к трем порубщикам, не опасаясь за свою жизнь. И если он требовал топоры в залог, так как штраф платить не из чего, то хотя и со спорами, но топоры он получал.
Дело это курировал прокурор Ставропольской губернии. Топор, в конце концов, нашли и по нему владельца. Улики были на лицо: дома у него обнаружили окровавленную одежду. А кто-то видел, как он в день убийства в ручье отмывался. Вкатили ему пожизненную каторгу…
Тварь
Вообще судейский мир был весьма далек от жизни станичников. Все дела решал атаман домашними средствами. Но был случай, когда станичника все же судили.
Поехал как-то Николай Волосенко в Ставрополь, как водится не один, а с соседями. Расторговался он хорошо, а после выпить зашел с двумя приятелями в трактир. Выпили они красненькую, показалось мало. Пошел он еще выпивки купить. Вдруг слышат мужики, которые с ним были, крики, но даже не поняли, из-за чего начался сыр бор. А потом слышат, что городской господин полицию кличет.
Подошли из любопытства узнать, что и почему и видят, что тот господин городовому на их соседа тычет:
- Он меня оскорбил прилюдно, я на него в суд подать желаю.
- Как же, ваше благородь, он вас оскорбил? – спрашивает городовой.
- Он меня тварью обозвал.
Тут станичники сообразили, что тот господин, оскорбленный какой-то полицейский чин, только в гражданском. Городовой у Николая документы потребовал, записал, кто он и откуда, переписал свидетелей. А так как физического урону никто не получил и пострадавшего не было, Николая отпустил, сказал, что как придет вызов суд, то он обязан явиться.
Вышли они из трактира, опечалился Волосенко:
- Это ж теперь мне адвокат нужен, я малограмотный, а тот еще и полицейский, да не рядовой, а с чином. Засудит он меня.
И тут подходит к ним адвокат. Так, мол, и так, я все видел и слышал, и если желаете, то могу быть защитником на суде. Сует Николаю визитку.
- Я не дорого возьму, всего восемьдесят рублей.