Разошлись они, а у Николая денег таких отродясь не водилось, разве, что черкеску, да шашку продать, а тогда с чем на смотр идти. Приехал он в станицу сильно опечаленным.
Походил пару дней и решил пойти в церковь исповедаться и послушать, что отец Серафим скажет. Выслушал его поп и говорит:
- Так ты его тварью обозвал, сын мой?
- Так и есть, батюшка, привычка у меня такая, чтобы не ругаться совсем уж нехорошими словами, грешен.
- А знаешь, сын мой, - говорит хитрый священник, - что слово тварь вовсе не оскорбление.
- Как так? А тот офицер счел это обидным.
- Сын мой ты грамотен?
- Трошки, читаю по складам.
- Значит, библию сам не читал? А если бы читал, то ведал бы, что слово тварь в библии часто упоминается. Вот, например, Евангелие, стих такой-то: «… и повелел господь всем тварям божьим…».
И начал отец Серафим библию листать да подходящие цитаты подбирать, да закладки делать. Заставил он Николая заучить наизусть несколько из них.
- Ты, как будут тебя на суде спрашивать, так и говори, что тварь слово божие и библейское, а божие не может быть ругательным или оскорбительным. И открывай библию и наизусть говори, то, что мы с тобой заучили, а для виду пальцем по странице води, вроде как читаешь.
Настал день суда. Поехал Николай в Ставрополь вместе с отцом Серафимом. Священник сам вызвался помочь, что бы казак ничего не напутал. Стали разбирать дело, Николай все признал, как есть, мол, ваша честь так все и было, господин поручик все правильно излагают.
- Так значит, вы признаете себя виновным? - говоритадвокат истца.
Тут ему отец Серафим мигает, давай, мол, действуй, как репетировали.
Николай встает и говорит:
- Хотя я все и признаю, так как люблю правду, а лгать нехорошо и перед людьми, и перед богом, но вот те крест, не виноват я!
- Как же ты не виноват, ведь ты все признал? – спрашивает судья.
- Так и есть, ваша честь. Да только слово тварь не ругательное, а божие.
- С чего это ты взял?
- А с того, что в библии оно много раз упоминается…
Тут открывает он библию и ну цитату за цитатой. А присяжные сидят и слушают. А сами они по большей части тоже люди простые и верующие. А как Николай закончил, то и говорит:
- Так что, ваша честь, слово тварь библейское и божие, а божие слово ругательным быть не может. Я потому себя и приучил говорить так, чтобы в сердцах кого не обидеть, каким нехорошим словом.
Тут в зале смешки пошли, публика явно стала казачку сочувствовать. Судья предложил присяжным пойти посовещаться. Вернулись они скоро и вынесли единогласный вердикт: казак не виновен. История эта ходила и по станице, и по Ставрополю не один год, уж очень неординарный был случай.
Бочка
Тем временем жизнь в лесу продолжалась. Осыченковы жгли уголь, да возили его в город. Илье понравилось ложки резать, так нарезал он их столько, что Денис стал их продавать. Ближе к весне, стал он доверять Илье за ямами следить, и братья теперь ездили в Ставрополь с отцом по очереди. Однажды, возвращаясь вечером домой, Денис с Тиханом спускались с Барсуковской горы и в самом низу приметили телегу в стороне от дороги.
- Смотри, Тиша, телега, не иначе разбился кто.
Подъехали ближе. Оказался там свой Темнолесский казак, целый и невредимый и конь тоже в порядке. А сани опрокинуты и бочка, которая на них стояла разбита.
- Мужики, помогите сани на полозья поставить.
Втроем они перевернули сани. Вокруг стояли лужи водки, и дух стоял как в трактире на крещение. Мужик предложил, коли хотите - пейте:
- Мне все одно теперь конем расплачиваться.
Денис с Тиханом отказались. Казак остался чинить порванную упряжь, да всем проезжающим станичникам предлагал, кто не брезгует, пить сколько хотят. Некоторые прямо из луж лакали…
Зима подходила к концу. Все арендаторы стремились дорубить крупные деревья на своих делянках, за них ведь деньги плачены. Подлесок по договору обязаны были оставлять. После окончания срока аренды лесничие начинали сажать новые деревья, которые лет через сто снова стали бы новым лесом. Все делалось по уму. К сожалению, теперь станица Темнолесская лесами похвастать не может.
По окончании работы на делянке, Денис подсчитал прибыль: в руках у него оказалась невиданная ранее сума в тысячу двести рублей.
Весна
Пришла весна. Подросли телята: телочка и бычок. Обоих решено было оставить. На базаре в Ставрополе купили еще одну телку: семья начинала расти, и Евдокия хотела иметь четыре коровы, а может и пять: «Там поглядим». В другой раз ездили в «Барсуки», то есть в станицу Барсуковскую, где тоже бывал большой базар, специализировавшийся на продаже животных. Там Тихан и присмотрел коня трехлетку. Сам его «сторговал».