Прошло две недели. Григорий снова попал в пулеметную команду. Командиры не могли нарадоваться на такое приобретение.
Илья в снабженцы не попал, а попал в драгунскую кавалерию, куда без разбора записали всех темнолесских, и казаков и иногородних, лишь бы конь был. Расположили в окрестностях Астрахани. Там из разношерстного состава пытались сделать конницу. Были там и настоящие кавалеристы, но их было мало. Если бы было много времени, то большинство постепенно обтесалось бы…
Но времени не было. После двух недель подготовки начался марш на передовую. Даже среди такого состава нашлось пара удальцов, которые с первых дней соперничали между собой, все они о чем-то спорили, стараясь доказать кто из них лучший кавалерист, наездник и тому подобное. Кончилось это скачками, по незнакомой местности. А местность там не простая: много прудов, и болотистых низин.
Вот один из них, вырвался вперед и влетел в такую низину. Не успел он удивиться и понять, что происходит, как конь по брюхо был в трясине. А сам он - по колени. Подскакал эскадрон, долго искали, чтобы использовать вместо веревки, наконец, подъехали обозные телеги, и там оказалась веревка. На все ушло минут пятнадцать-двадцать, но трясина засосала лошадь по шею, а ее владельца по пояс. Он всячески пытался встать на седло, но от этого становилось только хуже.
Один парень сделал петлю на конце веревки.
- Подними руки над головой и сцепи их вместе, я тебя заарканю.
Руки у него были еще свободные, и он выполнил данное ему указание. Свистнул импровизированный аркан и захлестнул его туловище.
- Ловко, - сказал кто-то из зрителей, - где так научился?
- Лошадей арканил, - ответил парень.
Между тем тонущий увязал себя, так, чтобы не выскользнуть из петли. Тянули его двумя конями, привязав конец веревки к лукам седел. Трясина держала его крепко, но все же постепенно удалось его немного вытащить. Вдруг помочи на его штанах лопнули, и его резко вырвало из трясины: миг и он оказался на берегу, без сапог и штанов. А лошадь его утонула.
Определили его в одну из повозок. В ближайшей луже он отмылся, кто-то жалостливый кинул ему запасные штаны. Лишних сапог, как и лишней лошади не оказалось. С лошадьми вообще была напряженная ситуация. Так что пошел этот парень служить в пехоту.
Пароход
В низовьях Волги оба берега были у Белых. Это были земли Астраханского казачества. А Астраханское казачество их поддерживало. Новобранцев решили перевести на другой берег реки. Погрузили на пароход вместе с лошадьми, капитан скомандовал полный вперед. Линия фронта проходила совсем рядом, а на Волге ее вообще не было. Корабли ходили куда хотели, благо ширины Волги хватало, что бы постоянно не попадать под обстрелы с берега.
Уж неизвестно откуда взялся красный пароход, но был он вооружен одной единственной пушкой. Это было гражданское судно, просто его вооружили трехдюймовым орудием.
И начал красный пароход стрелять из своей пушки. У непривычных к воде людей нервы и так были напряжены, а тут еще обстрел. Капитан, который управлял их пароходом дело свое знал хорошо. Первый снаряд лег в полусотне метров перед носом, и капитан отдал приказ полный вперед и велел плыть на то место где лег снаряд. Расчет был простой: стрелки тоже смотрели за снарядом и сразу начинали донаводить орудие, пока его заржали. А цель уже находилась на той отметке, куда они точно не стали - бы стрелять, так как уже навели в другое место. Так они каждый раз старались доплыть до последнего места, где упал снаряд.
Капитан ходил по пароходу и, пресекая панику, кричал:
- Уйдем, обязательно уйдем!
И на самом деле ушли, хотя и гоняли их часа два, может снаряды кончились, а может, надоело стрелять в воду. Одно ясно, что расчет у Красных был плохо подготовлен.
За Волгой
В другой раз застала их на марше речная канонерская лодка. Это был настоящий речной крейсер, а не какой-то пароходик с одной пушкой. В их сторону грозно смотрели четыре шестидюймовки в двух настоящих башнях. Эскадроном командовал ротмистр. Он увидал трехэтажный особняк и решил укрыть эскадрон за ним. Поступила команда скакать за этот дом. Но кое-кто замешкался, дисциплина и выучка оставляли желать лучшего.