Приписки давали копейки, а больше красть Илья не решался – под трибунал попадали и за меньшее. Проблема денег решилась случайно и легко. Однажды он доставил в окопы сухари с просроченными немецкими галетами. Сухари были свежие и хрустящие, а галеты просроченные года на три и были они как каменные. Но ребята мочили их в чае и соскребали то, что отмокло. Остаток заворачивали в тряпицу и снова клали на дно подсумка. Так что одну галету ели недели две. Многие охотно меняли три галеты на шкалик водки.
Илья, по началу, как стал снабженцем, немного урезал хлебный паек, пока не накопил однодневный запас. После этого он стал выдавать полный паек, но хлеб давал вчерашний. Спустя некоторое время появились недовольные: хлеб был несколько черствоват. Когда начали жаловаться на Илью штаб-с капитану, его начальнику, тот сразу поставил их на место:
- Сходите в соседнюю часть, там как грязь, так хлеб подвести не могут, и они голодные сидят. А вам, привезли и ли не привезли хлеб, каптенармус выдает паек по полной. Совести у вас нет на него еще и жаловаться.
Солдатские шулера
Управившись с делами, он подсел к одному из костров, где пообещали напоить чаем. В благодарность Илья, зная, как плохо питаются в окопах, отрезал большую часть каравая хлеба и отдал гостеприимным хозяевам. Хлеб поделили, и он мигом растворился в десятке желудков. Завязалась неторопливая беседа.
Слово по слову зашел разговор про карты. Тема была живая - в карты играли все. Был период фронтового затишья, и больше заняться в окопах было нечем, разве что вшей над костром трусить, когда уж очень заедать начинали.
Тут и поделись картежники с Ильей своим горем. Денег у всех были полные карманы. Там оседало и жалование и наворованное, почти все, при случае, были не чисты на руку, что и не удивительно в атмосфере развала и пофигизма, а также деньги регулярно пополнялись за счет убитых... Это было «преимуществом» передовой. Но вот беда, кроме как играть в карты, тратить деньги было не на что.
- Понимаешь, говорил ему один из картежников, тут кто по пятерке за кон играет, так все сплошь шулера, один раз играют колодой, от силы два и все уже знают рубашки карт и играть становится невозможно. Приходится колоду бросать. У кого уровень пониже, те по три, да по рублю играют, они такую, не новую, колоду используют, раз пять или семь, и тоже бросают. Отдают тем, кто играет на полтинники и гривенники. Так докатывается до тех, кто по копейке играет или на шалопеты[48], заместо денег. А проблема то в том, мил человек, что взять запечатанную колоду негде! Вот ты, к примеру, бываешь в городе, так купил бы нам, сколько сможешь, а мы не обидим, отплатим.
Илья бывал в городе по два три раза в неделю. В очередной раз купил он десятка два колод, цена им была рубль за штуку. И как-то вечером заехал к гостеприимному костру. Снова поделился хлебом, и попил чаю с картежниками. И вытащил свое богатство. Мужики обрадовались картам больше чем хлебу.
- Ты, парень, можешь не караулить, спи, если хошь. А колоды вон на ту шинель брось.
- И что будет?
- А проснешься - сам увидишь.
Проснулся Илья – карт на той шинели нет, а денег набросано кучка. Подошел, собрал, пересчитал – сто двадцать рублей с мелочью.
- Ну как, тебе нравится? – спросил тот же картежник, - не обидели?
- Дак чего ж обижаться? – денег у меня стало больше.
- Так ты еще вези, да поболе. Такие тут правила, что сыграли кон по пятерке – рубль бросили тебе на шинель, потом по трешке – полтинник, а кон по рублю, сколько конов столько раз по двугривенному кинут, ну а дальше копейки пойдут. Смекаешь?
Так он стал возить карты во все увеличивающихся количествах. Иной раз приезжал на пять минут, вываливал полсотни колод, а при следующей встрече забирал деньги. В среднем с колоды выходило рублей двенадцать.
Ранение
В такой обстановке Илья снова начал курить. Карты да табак, косвенно сыграли с Ильей злую шутку. Приехал он как-то под утро, аккурат светать стало, и очень торопился. Сказали ему, что парень, у которого его деньги где-то впереди в окопчике сидит. Пошел он вперед ходом сообщения метров сто пятьдесят, наверное, если все повороты и поворотики распрямить, поспрашивал где, мол, такой-то сидит. Указали ему на отдельный окопчик-ячейку, метров десять, за последним ответвлением хода сообщения. Но ход до той ячейки еще не докопали. Начал Илья звать парня, и он отозвался, почти сразу, признал, завернул деньги в газету вместе с небольшим камушком и бросил. Поймал пакет Илья. Расслабился, хотел закурить. Свернул самокрутку, сунул руку в кисет, а табак у него закончился. Крикнул тогда еще разок, мол, закурить бы, табак то у меня весь вышел. А его знакомый кричит: - За табаком придется идти – ветер, кисет не докинуть. Да тут постреливают, ты бы поостерегся!