- Вздумаешь жаловаться – застрелю, - бросил он. Сел на Мальчика охлюпкой, используя как подставку телегу, и уехал в сторону конюшни, где, среди прочих ничейных, пылилось его седло и упряжь. Там он осмотрел коня. Был Мальчик весь полосатый от нещадных ударов кнутом, пока шерсть не вылиняет - останутся эти полосы. Худоба была страшная, когда его кормили, как следует, бывал он гладкий, с блестящей шерстью. А сейчас на боку была видна шишка величиной с кулак – след давнишнего удара бревном. До этого она проявлялась только однажды, когда Мальчика увел конокрад, а через месяц сосед опознал его по этой самой шишке на базаре в Ставрополе.
Илья почистил коня и заседлал. Сел верхом и отправился на поиски овса или ячменя. После этого случая невзлюбил он и карты, и курево. И когда кончились его военные похождения, курить бросил навсегда.
Бланки
Отчетность у Ильи не шла. Образования не хватало. Он не имел понятия, как вести бухгалтерию, где применялась двойная запись на счетах. Пришлось идти на поклон к непосредственному начальнику. И тот потребовал спирту, который предпочитал всему, красной икры, соленых огурцов и колбасы. Все это было страшным дефицитом, но Илья все достал.
Командир ему попался пьяница и лентяй. За делами следил из рук вон плохо, отчеты составлял с ошибками, приписки не замечал - ему было все равно. Выпивши, а поручик любил сажать за стол подчиненных и «просвещать» их, а попросту хвастаться перед ними, он становился добрее. Тут-то он, вышучивая неграмотность и бестолковость, показал Илье, как правильно вести двойную запись. После этого дело у Ильи пошло.
Илья знал, что если уж бежать с фронта, так с проездными документами. А бланки и печать были только у офицеров при определенных должностях. Вот у его начальника во внутреннем кармане кителя лежала пачка чистых бланков на проезд, а в боковом - была печать. Поручик, по долгу службы, носил это хозяйство с собой, выписывая разрешения на поездки своим подчиненным.
После первой совместной пьянки поручик стал захаживать к Илье на склад, требовал с выпивкой и хорошую закуску. Как-то в очередной раз командир зашел на склад к Илье:
- Наливай, - с порога приказал он.
- Чего изволите, - ваше благородь? – скороговоркой спросил Илья.
- А што у тебя имеется, - поручик уж где-то успел «приложиться».
- Вино есть, церковное, спирт чистый медицинский, самогонка пшеничная…
- Так спирт и давай, да закусить побольше. Сам тоже садись – выпьем.
Выпили раз, второй, третий. Илья отошел в сторону, сославшись на срочную работу.
- А вы, ваше благородь, - наливайте себе, сколько хочется, я щас вам и закусочки подложу, икры, колбаски и огурчика подрежу…
Наконец – то начальник принял свою дозу, а он был из тех, кто, принимая постоянно, умудрялся почти всегда быть упитым, но голову терял редко, да и на ногах стоял, но спирт свалил и его. Илья подошел поближе:
- Ваше благородь, - может еще чего изволите? Спиритка или огурчика?
Поручик во всю храпел. Илья и сам изрядно пьяный, все же три больших рюмки спирта и почти без закуски, поручик торопил и не давал закусить, как следует. Подошел и дрожащими руками вынул пачку бланков и печать из карманов офицера, наштамповал десятка два, не считая, и все засунул офицеру по местам. Но не от спирта дрожали руки, попадись он за этим занятием - не миновать трибунала. Наштампованные чистые бланки отнес в патронный ящик, куда стаскивал все, что могло пригодиться.
Там уже лежал наган с сотней патронов, капитанские погоны, четыре фляжки под воду, офицерский мундир, большая пачка пятерок и маленькая соток, мелочь в табачном кисете, письменные принадлежности, да много чего еще по мелочи. Сам ящик лежал на другом, патронном ящике, в котором было две тысячи патронов, предназначавшиеся для пулемета Максим. Этот ящик дорого обошелся Илье.
Бежать они собирались вдвоем с Гришей. Гриша, обещал украсть тачанку с пулеметом, но вот с патронами у него была проблема. Патронов в армии не хватало, и их выдавали перед боем. По-хорошему, нужен им был третий, что бы был второй номер в пулеметном расчете, но страшно было довериться еще кому-то. Из остальных знакомых станичных оставалось в живых только двое, и оба были из тех, кому оба товарища не доверяли.
Деникин готовил большое наступление на Царицын[49]. Только слепому это было не понятно. Войска стягивались из разных мест, появились элитные офицерские полки, в которых рядовыми были только офицеры, а ротными командирами капитаны, батальонами командовали полковники. Всем известно, чем кончилось это наступление: красные, по приказу прибывшего из центра Сталина, стянули всю артиллерию со всего Царицынского фронта к тому месту, где собиралась прорываться офицерская элита. Уж как это они узнали, куда надо стягивать пушки, одному богу известно. Но главное не ошибся Сталин, и упредила его артподготовка офицерскую атаку. Так и не взял Деникин Царицын. А народу там полегло много.