Иосиф Уткин
О том, как бабка советский хворост уберегла
Старая бабка
За хворостом шла.
Хворосту бабка
В лесу не нашла.
Стала старуха
На старость пенять:
Что бы такое? —
Не может понять.
«Ну-у-у, не такая
Советская власть,
Чтобы позволить
Кому-нибудь красть!»
Только подумала
Было —
глядит:
Власть-то Советская
Рядом стоит.
Волк на цепочке,
Ружье навесу.
Бабка — к начальству:
— Японец в лесу!
— Где, говорите?
Бабка: — В лесу! —
Щелкнул начальник
Ружьем навесу.
Кинулся к лесу.
Бабка — за ним.
Выстрел раздался.
За выстрелом — дым.
Лает собака…
Вылез бандит.
Выкатил бельма,
На бабку глядит.
Взъелась бабуля,
Машет рукой:
— Кто ты,
Скажи мне на милость,
Такой,
Что изъявляешь
Такие права —
Красть у советской
Старухи дрова?
Или у вас,
На японской земле,
Хворосту, что ли,
Не стало к зиме?
Смотрит японец
На бабку совой…
— Бабка, не бойтесь,
Сказал часовой. —
Мы, — говорит, —
Ни ему, ни другим
Бабок своих
Обижать не дадим.
Так что спокойно
Ступайте домой… —
Тут бы рассказ
И окончился мой,
Но загудел
На столбах телеграф
Мол, пограничник
Действительно прав.
Выставил кофею,
Пряник-миндаль.
Обнял. Повесил
На кофту медаль
И говорит:
— Продолжайте и впредь
Бабка, за хворостом
Так же глядеть.
Чтобы и впредь
Не подумал сосед
Рылом соваться
В советский сусек.
Мы ж, — говорит, —
Ни ему, ни другим
Бабок своих
Обижать не дадим.
Бабка ответила:
— Я погляжу.
Я ведь за хворостом
Часто хожу…
