7. Подыскание пар слов с оппозициями глухих и звонких в тюркском анлауте довольно затруднительно. Если бы существовали в тюркских языках изначально и глухие и звонкие согласные, то они закономерно либо сохранялись, либо изменялись бы. Фактический материал не дает оснований для выявления каких-либо закономерностей.
Второй этап изменений анлаутных согласных в истории тюркских языков был связан с фонетическим процессом озвончения анлаута.
Глухое начало слова содержит целый ряд лингвотехнических неудобств. Оно ограничивает дистинктивные возможности языка, поскольку исключает противопоставление фонем по глухости и звонкости. В последнее время экспериментально установлено, что основное количество информации падает на начало слова, поэтому звуки в начале слова должны быть более слышимыми. Тенденция к образованию звонкого анлаута существует в самых разнообразных и разносистемных языках.
Звонкие согласные появились во всех тюркских языках без исключения, чему в немалой мере способствовало перемещение ударения. Можно предполагать, что перемещение ударения в тюркских языках было вызвано стремлением создать условия для звонкого начала в этих языках. Однако следует иметь в виду, что звонкий анлаут, вероятно, возникал неравномерно в тюркских языках — бо́льшая частотность анлаутных согласных в огузской группе и ме́ньшая — в кыпчакской группе. Не случайно Н. К. Дмитриев по признаку преобладающих согласных в слове предлагал разбить тюркские языки на две условные категории: языки с относительно свободным типом начальных согласных и языки с относительно несвободным типом начальных согласных. К первой категории принадлежат языки с преобладающими огузскими элементами (азербайджанский, туркменский, гагаузский, южнокрымский диалект крымскотатарского языка), ко второй группе — языки с преобладающими кыпчакскими элементами (казахский, киргизский, ногайский, каракалпакский, узбекский и др.). Относительная свобода в выборе начального согласного для языков первой категории заключается в том, что эти языки допускают в абсолютном начале слов звонкие д и г, тогда как языки второй категории имеют соответственно глухие т и к. Таким образом, словам дагъ ‛гора’ и гель ‛приходи’ в языках второй группы будут соответствовать формы тагъ ~ тав и кель[1]. Озвонченный анлаут в азербайджанском, туркменском, а также кумыкском языках Н. К. Дмитриев объясняет как характерную черту для тюркских языков Прикаспия, которую следует связывать с вопросом об иранско-тюркском языковом скрещении[2]. Такого рода объяснение озвонченного анлаута за счет внешнего фактора довольно распространено в тюркологической литературе.
Представляется, что роль внешнего фактора в данном случае вполне допустима, однако не следует его переоценивать. Иранское влияние явилось лишь известным импульсом—ускорителем активизации фонетического процесса озвончения. Иранское влияние состоялось, поскольку оно было поддержано благоприятными возможностями фонетической системы тюркских языков; последним объясняется то, что процесс озвончения происходил повсеместно. И поэтому благодаря стихийному и вместе с тем системно обусловленному действию тенденции к озвончению анлаута в отдельных тюркских языках и диалектах произошло нерегулярное озвончение первоначально глухих, тогда как в других языках и диалектах в отдельных случаях могло сохраниться прежнее состояние.
Соответствие й ~ дж, или аффрикатизация й, отражает, как представляется, общую тенденцию к озвончению анлаута.
История различных языков знает довольно многочисленные случаи превращения начального й в позиции перед гласными в аффрикату дж. Начальный латинский ј в положении перед гласными превращался в аффрикату дж в истории испанского, португальского, каталанского, французского, провансальского и ретороманского языков. Древнеиндийскому начальному й соответствует аффриката дж в некоторых новоиндийских языках. Превращение й в дж происходило также в иранских языках. Известны случаи превращения начального й в аффрикатоподобное дʼ в угро-финских языках.