Характерно, что человеческая мысль придумывает такие легенды, которые говорят не о том, что было на самом деле, а о том, что должно было бы быть. Так возникла легенда о том, что Г. Галилей после своего формального отречения от учения Коперника топнул ногой и воскликнул: «А все-таки она вертится!» Эта легенда выражала уверенность, что никакие ухищрения инквизиции не могли оживить старого птолемеевского барьера, поскольку он уже был преодолен и разрушен открытием Н. Коперника.
Приведем еще любопытный случай преодоления барьера в области техники. Н. Лесков рассказывает, что будто бы под Питером на дороге лежал громадный камень, мешавший движению. Необходимо было его удалить. Иностранные инженеры предложили два варианта: взорвать динамитом или увезти в сторону от дороги с помощью огромной тяговой силы. Но нашелся русский мужик, который предложил простое, легко осуществимое средство: выкопать рядом с камнем глубокую яму и свалить в нее его, а землю разбросать.
Барьером здесь служила вера в могущество техники, заслонявшая собой простое решение вопроса — без динамита и без тяговой силы.
Теперь отметим, как писатель-фантаст изобразил действие подсказки-трамплина в житейской обстановке. Марк Твен описал дружбу мальчиков с мифическим демоном, который виден только им, но не другим людям. Отец одной девушки находит мешок с золотыми монетами, но нечестный сосед заявляет, что это деньги его и что их у него украли. Идет суд. Молодой адвокат — друг мальчиков и жених дочери нашедшего монеты — представляет защиту. И вот, когда, казалось бы, дело проиграно безнадежно, мальчики видят, как в зале суда их друг-демон незаметно для окружающих входит в адвоката и адвокат получает подсказку. Он требует проверить дату чеканки найденных монет. И оказывается, что все они были выпущены в свет значительно позже той даты, которую нечестный человек назвал как время мнимого похищения у него этих монет.
Когда мальчики спросили адвоката, как это ему пришло в голову проверить дату чеканки монет, он ничего не мог им ответить на это, ибо то была совершенно случайная подсказка постороннего характера, которую Марк Твен изобразил как незаметное вхождение демона в адвоката.
Между прочим, мне бы казался более эффектным следующий вариант: после вхождения демона в адвоката адвокат случайно взглянул на висящий на стене календарь или лежащую на столе газету — их дата подсказала бы ему о дате на монетах. В этом случае вмешательство сверхъестественной силы прошло бы менее заметно, а адвокат мог бы дать мальчикам вполне естественное объяснение.
Барьеры восполняющие, направляющие, ориентирующие. Некоторые литературные произведения строятся с таким расчетом, что слушателю навязывается определенный итог. Однако при этом действительный итог оказывается совершенно другим, неожиданным. Приведем пример, построенный на этой психологической основе. В вагоне один пассажир задает загадку другому: «Что такое — начинается на букву «о», стоит ночью под кроватью, очень нужная вещь?» Тот не знает. Первый поясняет: «Одна пара туфель». Затем загадывает снова: «Что такое — начинается на букву «д» и тоже очень нужная вещь, стоит там же?» Тот опять не может отгадать и слышит ответ: «Другая пара туфель».
Наконец, в третий раз загадывается нечто совершенно непохожее на обе предыдущие загадки. Но пассажир, которому адресована новая загадка, уже вообще не вслушивается в нее и отвечает наперед, разумеется, невпопад: «Третья пара туфель». Значит, у него искусственно выработался барьер счета: ответы на загадки должны будто бы заключать в последовательность ряда целых чисел — одна пара туфель, две пары, значит, за ними нужно ждать третью.
Могут быть и совсем короткие незаконченные фразы, когда последнее слово как бы напрашивается само собой, например: «Фотограф сделал хорошую…» Напрашивается — «фотографию». А оказывается — «коробку». «Доктор дал больному нужное…» Напрашивается — «лекарство», а имеется в виду — «наставление». И т. д. и т. п.
Рассмотренный тип барьера играет большую роль в художественной литературе. Многие рассказы ОТенри построены на его основе. При чтении их читатель ждет одной развязки, которую искусно подготавливает автор, а конец внезапно оказывается совершенно другим, неожиданным, поскольку автор умышленно затемнял, а то и изгонял вовсе признаки готовящейся на самом деле развязки и всячески выпячивал черты ложной развязки.
Рассмотрим коротко с этой точки зрения фабулу его рассказа «Свинячья этика». Жулик ищет себе компаньона наивной внешности. Компаньон оказывается более хитрым жуликом и, публикуя в местной газете ложное сообщение о пропаже дрессированной свиньи из цирка, выманивает большую сумму у своего старшего товарища. Последний же до конца рассказа рассчитывает получить от цирка крупное вознаграждение, и только в конце читатель узнает, что жулик, сам был обманут.