В его завораживающем голосе столько искренности… Но я смотрю в его чёрные очи, пытаюсь прочитать, выяснить, что испытывает в данную минуту супруг. Но ничего. Только чёрный блеск глаз и спокойный внутренний огонь, мерно горящий на дне, когда он взирает в ответ. Его мысли и чувства для меня закрыты. Не могу читать его так же хорошо, как он меня.
Нежные руки вдруг становятся сильными, прижимая к себе. Нолан несколько раз проводит по моим волосам, а я утыкаюсь ему в грудь. Что-то щемит в груди — сердцу хочется плакать. В его объятьях я такая беспомощная и слабая — не самые приятные ощущения, но вместе с ними приходят умиротворение и чувство защищённости.
Один раз. Один раз я доверюсь Тёмному Властелину и попробую ему поверить. И простить.
А через несколько минут тишины и спокойствия:
— Ты плачешь, — не спрашивая, утверждая.
Вскидываю голову. Даи одаривает меня мягкой улыбкой, подносит палец к щеке, ловит тёплую слезу. Опускает солёную, мерцающую капельку в воду, и озеро озаряется белым искрящимся светом.
И я, зачарованная волшебством, наблюдаю, как постепенно светло-фиолетовая поверхность водоёма темнеет, возвращая смурый цвет. И затем Нолан начинает творить магию. Над озером сгущается туман, постепенно уплотняясь и чернея. Пару десятков ударов сердца, и нас накрывает сверкающая туча, которая медленно, по мановению ладони Акено Даи выплывает из грота и принимается заволакивать небо.
Возвращаемся на выступ. Тёмные лорды окружают императора, помогая ему с магией. Поднимается холодный горный ветер, и без того искрящие белым светом тучи пронзает молния, гремит гром.
Затишье на секунду перед бурей. Небеса разверзаются, и на землю льётся вода. И это не тот постоянно моросящий надоедливый дождичек. Тёмные лорды с Властелином устроили настоящий ливень. Первая крупная капелька стукается о защитный купол, тот разбивается на миллион светящихся искорок и золотым снегом устилает землю.
Исцеляющий дождь во всех смыслах. Реки в долине сияют, изгоняя из своих вод чумную заразу. Стелящийся по земле туман вдали, облака, даже сырой воздух светятся. Ветер с гор приносит свежесть, и так весело на душе, что хочется петь и улыбаться.
— Да, давно мы так не развлекались, — Гелеон опустошённо падает на камни.
— Надеюсь, Эласткое моровое поветрие навеки покинет эти земли, — выдыхает Жак Натан, подставляя лицо под холодные чёрные слёзы небес.
— Как насчёт того, чтобы спуститься в деревню и покарать врагов империи? — проверяя, как скользят кинжалы в ножнах, спрашивает Даниар.
— Ты говоришь о кучке селян, пошедших по ложной дороге из-за слов одного негодяя? — скептически усмехается первый советник, всё так же не открывая глаз. — Мне кажется, они уже сделали для себя правильные выводы. Глупо будет их наказывать.
— Лучше принудить их поработать на благо этой самой империи и заставить накормить спасителей, — добавляет Геон. — Шима, как думаешь, в деревне найдётся пара упитанных быков? Я зверски голоден…
Юноша, до этого сидевший в уголке и помалкивающий, поднимает голову и кивает:
— Наверное, они уже приготовили пир и ждут только вашего возвращения с гор, чтобы начать. Всё же редко в наши края Его Величество приезжает…
— Да, им лучше нас задобрить, прежде чем мы приступим к выяснению деталей неудавшегося государственного переворота, — задумчиво проговаривает Даниар Зот, вертя в руке тонкий стилет, вытащенный из голенища сапога. И от усмешки лорда даже мне становится жутко, что уж говорить о Шиме. Тот сглатывает и старается вообще не смотреть в сторону министра иностранных дел.
— Давайте только не об этом. У мня зубы сводит от мысли, что придётся заниматься такой ерундой, — жалуется Орест Платон.
— Эх, вот сюда бы сейчас чашку горячего чая, тёплый плед и какое-нибудь скучное заседание расширенного совета… — мечтательно протягивает Велорий.
— Впервые слышу от тебя такие слова! Геон, ты случаем не заболел? — Даниар забрасывает стилет на место, подходит к Гелеону и с шутливо-обеспокоенным видом пытается потрогать лоб гвардейца.